— Что за старая работа, дан
Л-Арджан? — девушка легко улыбнулась, словно решив сменить
тему.
— У вас в Норте есть канцелярия, а у
нас ее функции выполняет инквизиция. Я работал там.
— Вы же были королем!
— Всего месяц. Я выбрал
революцию.
— Но почему?
Отец говорил, что в Ленгерне
революция началась из-за угнетения народа королем и дворянством.
Да, короля казнили, но вместо дворянства к власти пришла элита,
которая была немногим лучше — так может, у отца на самом деле были
другие причины? И, возможно, ответ попутчика мог помочь понять
его.
— Сначала хотел мести. А потом
увидел свою Кирию и понял, что должен защищать не только семью, но
и всю страну. Раз уж могу.
Рена печально улыбнулась. Отец
говорил также: «Мой Ленгерн». Пусть от королевства остались лишь
отдельные города-государства, но он все равно лелеял это слово и
верил, что сначала люди научатся свободе, а затем — единству.
Наверное, она правда не успела
познакомиться с ним по-настоящему, увидела одну, темную сторону.
Да, отец был неправ, показывая ее дома, но... Но что-то было не
так, она не знала всей правды и уже не могла узнать.
Рена, кивнув, отвернулась к окну.
Вглядываясь в мелькающие мимо деревья, поля, деревни, она
вспоминала детство, но раз за разом возвращалась к мысли о том, что
ответов не найти — надо просто отпустить. И так во всем и со
всеми.
Поезд подъехал к следующей станции —
городу Киалу, который находился в подчинении Норта. Часть людей
вышла, вместо них зашли другие. Вагон-ресторан наполовину опустел,
но через несколько минут после того, как состав тронулся, появились
новые гости. За фортепиано села девушка в красивом красном платье и
начала играть тихую нежную мелодию.
— Рена, вы ведь едете до Киона? —
уточнил Л-Арджан.
Рена кивнула в ответ. Хотелось
просто помолчать оставшееся время — и плевать уже на все планы
насчет реликвий.
Минут через двадцать послышался
знакомый голос:
— Дана, вы обронили.
Раз в черном мундире и серебряной
портупее, как у кондуктора, наклонился к полу, затем положил на
стол часы в медном корпусе. Обронила! Девушка не сдержала улыбки.
Да, она, в платье, конечно же, носит с собой часы на длинной
цепочке, просто в руках. Да их даже не считали женским аксессуаром.
Но это был знак, что все по расписанию.
Рена рассмеялась:
— В последний месяц я теряю все, что
можно. Если вы случайно обнаружите чемодан: небольшой, черный, с
серебряными застежками, знайте, это мой. Я оставляла его на сетке,
но надо проверить, мало ли что!