— Здравствуй, или как там по-английски? Хэллоу?
После некоторых репетиций, проб и ошибок с непонятностями
мальчик и Птица наконец разобрались с языком и заговорили на смеси
русского и английского. Потому что Гамаюн оказалась персонажем
славянской мифологии и на нерусском толковала плоховато.
Смотрела она серьезно и как-то сочувственно. Гарри вскоре не
выдержал скорбного взгляда и нервно спросил:
— Почему ты так смотришь на меня?
— Прости… — смутилась Гамаюн. — Ничего не могу с собой поделать.
Ты слишком рано и слишком близко познакомился со смертью.
— Правда? — в свою очередь смутился Гарри, опустил голову и,
желая чем-то занять руки, принялся ковырять ковролин. Едва слышно
пробормотал: — Я не знал, что ты знаешь…
В ответ Дева-Птица мягко погладила мальчика крылом по склоненной
голове.
— Такова моя природа — знать всё на свете. Мне очень жаль, что
это уже случилось с тобой. Но прими мой совет — не бойся фестрала.
Увидеть его — не равно тому, что ты шагнул за Грань, просто он
станет видимым тебе.
— А где он? — слюбопытничал Гарри, широко раскрыв глаза. Гамаюн
тепло улыбнулась.
— О, ты его увидишь, но не здесь и не сейчас. Просто помни, что
его не нужно бояться. Кстати… — тут она снова посерьезнела. — Ты не
хочешь вернуть себе хорошее зрение?
— Ух ты! А это… это возможно? — аж задохнулся восторгом Гарри,
во все глаза смотря на волшебную Птицу. Дева загадочно
улыбнулась.
— Это вполне возможно, малыш. Если ты не испугаешься.
— Это больно? — тут же устремился на попятную встревоженный
мальчик.
Ответить Дева не успела — из глубин дома послышались грузные
шаги дяди Вернона, в следующий миг с пола вскочил Дар, подбежал к
дивану, ухватил с него свернутый плед и подал Гарри, а уже сам
Гарри действовал на автомате: развернув плед, он накинул его на
сложенные крылья Девы-Птицы. К тому моменту, когда дядя вошел,
Гамаюн была закутана с головы до ног, как кукла при игре в
«дочки-матери». Увидев кукольное личико с синими глазами и
фарфоровыми губками, Вернон настороженно замер на пороге гостиной,
подозрительно обозрел комнатный периметр в поисках ещё чего-либо
нового, и его можно понять — женщин Гарри из Книги до сих пор не
приглашал.
Тем временем Гамаюн внимательно изучала полнеющую фигуру
джентльмена и озабоченно хмурила красиво изогнутые брови, видя
нечто, что было ведомо только ей.