Услышав о том, что они здоровы и проживут долго, Вернон начал
лихорадочно охлопывать себя по груди и бокам, одновременно
прислушиваясь к своему организму. Гарри, закусив губу, напряженно
следил за ним, как и он, занервничав при мысли, что он был болен и
не знал об этом…
Когда дядя стал нечетким, Гарри снял очки, посмотрел на стекла и
удивился, поняв, что прекрасно видит. Вернон растерянно и покорно
принял тот невозможный факт, что исчезла одышка, в сердце перестало
жечь, и пропал занудный постоянный гул в ушах, вечный спутник
стенокардии и высокого давления. Здесь и сейчас он чувствовал себя…
просто отлично, никакого дискомфорта больше не испытывал. Осталась
лишь полнота, но от неё, скорей всего, можно избавиться простыми
физическими нагрузками. Однако, вот сюрприз, он, оказывается, был
серьезно болен, да ещё и раком, прости господи…
— А Петунья? — встревоженно спросил он. — Петунья моя
здорова?
Гамаюн спорхнула на веточку пониже, над самой головой Вернона, и
миролюбиво молвила ему:
— Всё в порядке с вашей супругой, я никаких отклонений или
болезней в ней не заметила, разве что усталости немножко… Но это и
понятно, любящее сердце видит то, что не видит глаз.
Облегченно вздохнув, Вернон посмотрел на племянника и просиял,
увидев, что тот смотрит на него без очков. Нагнулся, взял за плечи,
легонечко тряхнул, заглядывая в зеленые ясные глаза.
— Гарри! Как ты, маленький?
Вместо ответа Гарри молча ткнулся ему в шею, не в силах говорить
из-за огромного комка в горле. Помедлив, Вернон выпрямился, держа
Гарри на руках, и вместе с ним обозрел пастельный горизонт дивного
мира, молчаливо переживая миг единения. Потом, когда эмоции чуточку
улеглись, он глухо спросил Деву-Птицу:
— А что значит «выжгло сгусток-паразит из головы мальчика»? У
Гарри что, тоже какая-то неучтенная опухоль была?
Птица покосилась на ветки над головой, подумала и решила
остаться на месте, медленно заговорила, аккуратно подбирая
слова.
— Это была не опухоль, это был… так сказать, ошметок чужой
магии… В общем, ребёнка хотели убить ещё в колыбели, но его
защитила высеченная на лбу руна Соул, или, в данном случае, руна
Жизни, нанесенная рукой матери. Мальчика хотели убить заклинанием,
а не табуреткой, поэтому оно отразилось от руны и развеяло убийцу,
всё бы ничего, но только он… э-э-эм, создал якорьки, к которым
прицепил свою душу. В результате чего он не смог умереть полноценно
и вселился в мальчика, цепляясь за жизнь тем, что от него осталось.
Вот это вот оно и было — сгусток-паразит, который Жар-Птица выжгла
вместе со всеми вашими болезнями.