— Шо! Предки мне во свидетели! Ты так повзрослел, так
повзрослел, мальчик мой! Я едва признал тебя…
— Моё имя теперь Шоуки, господин Ооши.
— Ох! Шо-оуки. Как же рад я познакомиться с тобой сызнова!
Добрый же господин достался тебе, мальчик мой… Малышня! Малышня,
подите сюда немедленно!
Шоуки опешил даже, сообразив, что сейчас будет. Он несколько
неверяще смотрел, как шустро сбегается к настоятелю детвора. Не
трое - пятеро сироток, ещё двое подтянулись из помещений храма,
сверкая пятками. Смотрят на настоятеля выжидающе, с некоторой
опаской косясь на незнакомого карита.
А ведь такое уде было на его памяти. Дважды, только тогда он сам
был босоногим мальчишкой, оторванным от хозяйственных дел призывом
господина настоятеля.
— Вот, малышня, смотрите, к чему приводит усердие и послушание!
Справедливые Предки вознаградили этого доброго юношу за его
старательность и прилежание! Наш дорогой Шоуки ещё пяток лет назад
был таким же несчастным сироткой в стенах этого храма, а теперь он
- карит на службе у знатного клана в услужении у самого
наместника!
Вырывать руки у настоятеля было как-то совсем не вежливо, но тот
не намеревался отпускать живое доказательство пользы труда и
послушания. Шоуки в некоторой панике оглянулся на спутников, но
обнаружил что старшие телохранители отступили к статуям богов,
делая вид что молятся, Алан смотрит на происходящее с вежливой
заинтересованностью, а Амарими хитро щурится, что не предвещает
ничего хорошего.
— Право слово, господин Ооши, в этом нет ничего особого... —
попытался отвертеться от роли наглядного пособия карит, с ужасом
представив, что было бы, будь на нём сейчас пояс телохранителя
младшего принца, да и пояс личного ученика, впрочем, тоже, а уж
узнай старик, что это за любопытный полукровка тут рядом с ним…
— Шоуки, как всегда, скромен и учтив... — елейным голоском
пропел под ухом молодой принц. — Но не за это его выделяют старшие,
а за успехи в постижении мастерства! Поверите ли вы, уважаемый
Ооши, что этот достойный карит уже развил свой духовный сосуд до
серебряного уровня?
Глаза настоятеля вспыхнули с новой силой, а Шоуки почувствовал
почти непреодолимое, преступное, но такое заманчивое желание
загнать принцу нож поглубже под рёбра.
***
— Я его убью, призываю Предков во свидетели, перед лицом потомка
Истинного Императора я клянусь…