Гарри исполнилось уже семь лет, когда он перестал ждать отца.
Вернее, мечтать о нем. Прекратил мечтать, сочинять, как он однажды
переступит порог дома Дурслей, наклонится к нему, улыбнется,
погладит по голове, возьмет за руку и скажет:
— Ну вот я и пришел, сынок! Пойдем домой?
А Гарри не сомневался в том, что папа его позовет с собой. И
тогда… Тут он вставал очень прямо, гордо откидывал голову и, с
презрением глядя на воображаемого взрослого, цедил сквозь зубы:
— Я тебя слишком долго ждал! Где ты был все эти годы?
Он обязательно скажет эти горькие и несправедливые слова. Потому
что он заслужил. Потому что его действительно очень долго не было!
И… и вообще, он его не любит, разве это папа? По-настоящему любящий
отец давно бы плюнул на дурацкую королеву и приехал к сыну! К
родному сыну. Так нет же, не приезжает папа, не торопится к нему,
видимо, Королева и служение Короне для него важнее, чем родной
ребёнок…
В общем, разобиделся маленький Гарри, разочаровался в папе, для
которого он приготовил столько любви в своем сердечке, так мечтал
прижаться к нему, обнять за шею и крикнуть как можно громче, так,
чтобы на той стороне Темзы было слышно: папа, я тебя люблю!
Как выглядит отец, Гарри не знал, у мамы Пэт не было ни одной
его фотокарточки, по которой он мог бы иметь представление о
папиной внешности. Но у него была фантазия, и Гарри легко
представил себе, что папа высокий и сильный, как… как мистер
Вилмен, фермер. Его Гарри частенько видел на ярмарке, которую
устраивали в честь дня Благодарения. Мистер Вилмен был настоящим
силачом, поднимал самые тяжелые предметы и однажды на спор сдвинул
даже грузовик, и не вперед, по ходу колес, а вбок! Вот такой он
сильный.
И его папа будет таким же, мечтал Гарри. Таким же сильным и
могучим. У папы черные волосы, как у него, и черные глаза. Тут
фантазия Гарри слегка спотыкалась, мама Пэт говорила, что глаза у
его папы черные, как антрацит, но Гарри не знал, что такое антрацит
и какого он цвета, поэтому представлял, что папины глаза
темно-темно-темно-карие, цвета очень густого чая. Или как кофе,
который по утрам пил дядя Вернон, перед тем как ехать на
работу.
Жилось Гарри в доме Дурслей неплохо. У него с Дадли была пока
одна комната на двоих, в ней было две кровати, один встроенный
шкаф-гардероб, один письменный стол и два стула. Ещё над каждой
кроватью на стене были полки и светильник-ночник: у Дадли в виде
пузатого фонаря-бочонка, а у Гарри — глазастой совы. Полочки были
личными, на них мальчики держали свои самые любимые и необходимые
вещи. Прежде всего, конечно же, книжки. Хотя у Дадли книги стояли
лишь для прикрытия, за ними он любил прятать стратегический запас
орешков и пакетиков с чипсами. А Гарри свои книжки честно читал и
после прочтения бережно хранил на полке, периодически стирая с них
пыль.