Седина в бороду, а все шутки шутить. Я надела резиновую перчатку
и приступила к работе. Наверное, единственное, что я умею делать
хорошо на кухне. Готовить так и не научилась, дома хозяйничал отец.
Справившись с немногочисленной посудой, я присоединилась к папе. Он
был поглощен газетами, которые выписывал вместе с моими
медицинскими журналами. Бокал красного вина уже ждал меня на
стеклянном журнальном столике. Устроилась в кресле поудобнее и
раскрыла карту мальчика, внимательно вчитываясь в записанные врачом
от слов пациента жалобы.
Регулярная боль в животе началась месяц назад с небольшим,
температура тела была выше нормы и держалась так достаточно долго,
три недели. Снижение давления и обильное потовыделение у здорового
подростка никаких подозрений у участкового педиатра не вызывали,
что немного смущает. Ладно с потовыделением, у подростков в
пубертатный период оно частое явление. А вот давление у детей в
таком раннем возрасте просто так не начинает снижаться. Да и на
жалобы на боли в животе педиатр должна была его отправить на
обследование к гастроэнтерологу. Как-то это странно, ведь у
мальчика были случаи обострения гастрита с 8 лет.
Вернулась на самое начало карты. Ивану Дмитриевичу Данилову было
пятнадцать лет, рос он с мамой, отца не было. Точнее, он был, при
зачатии ребенка, куда он пропал потом – история умалчивает. Про это
в медкарте не прочитать. Рос он обычным ребенком, болел не часто,
но случаи бывали, попадал в больницу с гастритом. На первый взгляд
ничего подозрительного не заметила. Может, зря волнуется бабушка?
Но что-то заставило меня просмотреть анализы, на которые его
отправила врач.
Общий анализ крови и мочи ‒ стандартные анализы, которые
назначают почти все врачи. Они могут многое рассказать о внутреннем
состоянии человека, что не увидеть обычным вооруженным взглядом. В
крови были незначительные, на первый взгляд, изменения по
показаниям гемоглобина, эритроцитов, лейкоцитов и тромбоцитов. Да и
остаток распавшихся белков намного повышал норму даже для взрослого
человека, а речь шла о подростке.
‒ Может, ты перестанешь кусать губы и расскажешь в чем дело?
Ева
Я подняла голову и встретилась взволнованными глазами отца.
‒ А как же врачебная этика не раскрывать тайну пациента, кроме
как близким родственникам, в списке указанных самим пациентом? ‒ я
закрыла карту и отложила на столик.