Меня словно ударили в живот, хотелось пригнуться, упасть и
больше не подниматься. Подобрать к себе колени, обнять, прикусить
губы и рыдать. Рыдать, пока не станет легче, пока боль не отступит,
выпуская тебя на временную свободу, но крепко держа твои ноги в
кандалах. Ты идешь вперед, стремясь освободиться от всего этого, но
вдруг падаешь на землю, цепи прошлого не отпускают. Падать каждый
раз было больно, но слез уже не было. Я их выплакала еще тогда,
когда верила в любовь, когда доверяла свои мечты одному человеку,
когда ещё любила…
Я продолжала сидеть, но мой взгляд застыл на нем. Впитывала в
себя его лицо, которое изменилось, приобрело родовитость и
благородство, как губку. Скулы стали острее, горбинка на носу
исчезла, черные глаза потеряли былую теплоту, стали хищными с
леденящим душу стальным блеском. Я не могла отвести взгляда,
любуясь им, но моя душа наполнялась жгучей и неудержимой
ненавистью, которая пугала желанием выплеснуться в любую минуту.
Хотелось закричать на него, требуя ответа и справедливости его
словам и поступкам в прошлом. Но меня удерживал его взгляд, он
недоумевал, не понимая, что происходит в данный момент. Он видел
перед собой, прежде всего, врача, который обещал им помочь, только
затем красивую женщину. Только ту самую Еву во мне он не смог
распознать…
Я стиснула зубы с неимоверной силой, так, что еще немного
напора, и они начнут крошиться. Я нервно сжимала и разжимала
кулаки, чувствуя, как мои ногти впиваются в ладонь, оставляя после
себя полукруглые следы, словно неполная луна. Шумно втянула воздух
в легкие и выбежала из кабинета. Прочь, надо уносить ноги прочь. Не
замечая никого на своем пути, прокладывала себе дорогу вперед. Не
слышала, как меня звали медсестры, как интерн Оля почти кричала на
меня, пытаясь достучаться до моего сознания и остановить. Мне
хотелось лишь одного: как можно дальше оказаться от него. Сбежать и
спрятаться, чтобы ни одна живая душа не знала о том месте, где я
нахожусь.
Дошла до конца коридора и свернула в сторону лестницы, по
которой никто не ходил без надобности. Только пациенты выходили
сюда курить, втайне, пока их не поймает с поличным кто-то из
медперсонала. Захлопнула дверь и опустилась на ступеньки. Мне не
хватало воздуха, будто грудь сдавили тяжелой ношей специально.
Сердце откачивало кровь в бешеном темпе, еще чуть-чуть, и оно
перегреется, издаст протяжный стон и перестанет биться. Оно
колотилось так, словно находилось внутри зверя, загнанного в угол.
Только я и есть тот зверек…