– Никакие? – предложил я.
– Во-во, – закивал водяник. – Никакие
они. Нет в них чувств. Хотя, конечно, иные умельцы какой-никакой
прок от них получали, слышал я про это. Проклятия снимали, удачу
подманивали, а один ухарь даже умудрился нить своей жизни
поменять.
– Чего поменять? – уточнил я.
– Вещие птицы, все трое, раньше, в
старые времена, обитали при доме Макоши, – пояснил мне водяник. –
Том, что в Прави стоял, у подножия великого дуба, коей еще сам Род
посадил. Они, стало быть, песни пели, а Макошь сидела у окна да
знай пряла свою пряжу, и каждая ниточка в ней – судьба людская.
Какая покрепче, какая потоньше. Ну а как порвется ниточка, так и
все, понесли человека на погост. Вот один удалец и умудрился при
помощи Алконоста свою нить на чужую подменить, ту, которая потолще
да подлиннее. Ловок был, видать, подлец, да смекалист. Нет, все
одно помер, конечно, но годков от чужого прядева отхватить смог
немало. Ну, если, конечно, сам себе после не подгадил, глупостей не
наделал. Нить нитью, но все от человека зависит. Жизнь и судьба –
это разные вещи.
– А что потом с Макошью стало? –
заинтересовался я.
– Откуда же мне знать? – хитро глянул
на меня Карпыч. – Мне путь что в Правь, что в Навь заказан. Мой дом
– река, я от нее никуда. Если чего и знаю, так исключительно то,
что ветер да вода расскажут. Но, думаю, отправилась Макошь в те же
неведомые края, куда и все остальные ушли. Или вовсе померла. Боги
– они, конечно, не люди, но тоже, поди, мрут? За каждым из нас
раньше или позже придет незваная гостья.
– Лучше бы позже, – заметил я.
– Так говорю же, ведьмак, все от нас
самих зависит. Поступай по уму да по совести, думай, прежде чем
чего-то сделать, и тогда судьба, глядишь, тебе воздаст за то
награду. А коли нет – так и не жалуйся. Вон видишь, Лариска
довольная какая нынче? Аж светится вся, как та Луна.
Это да, вредная русалка, которая не
так давно чуть Вику не утопила, нынче была весела невероятно. Она
брызгалась водой в подружек, крутившихся в воде рядом с ней,
заливисто смеялась и даже вроде как похорошела.
– Вижу, – подтвердил я. – И с чего
это у нее такое настроение хорошее?
– Так жизнь людскую она нынче взяла,
– пояснил мне Карпыч. – Часа два назад, аккурат после того, как
солнце село, дурачка молодого на дно утащила.
– О как, – я глянул на резвящуюся
неподалеку речную деву.