Мои любимые преподы - страница 48

Шрифт
Интервал


И пытается то ли оттолкнуть, то ли прижать Яра покрепче к себе.

- Не сейчас… да постой же, может, поговорим сначала, - слышу срывающийся шепот.

И присоединяюсь к ним.

Разговор успеет все испортить позже, а сейчас будь что будет.

- Потом, милая, потом поговорим, - обещаю, и целую ее такие знакомые, такие любимые губы.

Нежно, влажно и так вкусно, что я на месте Яра мечтаю оказаться. А Ева зло прикусывает нижнюю губу, и поцелуй теперь с привкусом крови. Глаза блестят, смотрит с вызовом, злится еще больше… ну что ж, любимая, раз так, то без нежностей обойдемся.

- Пошел к черту, - одними губами произносит, и я впиваюсь в них уже грубо, и даже хочу, чтобы Ева оттолкнула нас обоих, и ушла, но она остается. И отвечает мне также: никакой нежности, лишь страсть, граничащая с яростью.

- Влажная, мокрая, вся для нас, - голос друга раздается будто издалека, стук сердца все перекрывает, и дикая жажда. – Каждую ночь представлял, сейчас Ева, сейчас, любимая…

Она стонет мне прямо в губы – так тягуче и сладко, что я понимаю: Яр уже в ней.

А еще я осознаю, что никуда не уйду. Я ведь тоже имею право попрощаться с Евой.

Глава 21. Ева


В моих мыслях все спуталось, я три месяца думала, надеялась, ждала, и вот оно - плавный, и в то же время нетерпеливый толчок горячей набухшей плоти в меня - получай.

Выгибаюсь в пояснице и бьюсь животом о живот Яра, не сдерживаясь кусаю губы Сергея и глаза щиплет, в них литр слез, я их сдержать не могу, он мне столько гадкого наговорил, когда сам без пяти минут женат, а я его целую.

Уворачиваюсь и с силой бью Сергея по щеке. Звук удара тонет в глухом стоне Яра, и в громком влажном шлепке, с которым он врезается в меня, и сталкиваются наши бедра.

Вскрикиваю и откидываюсь на подушку, ловлю блестящий, полный нескрываемой злобы взгляд Сергея, вижу белеющий отпечаток моей ладони на его щеке, и как он рывком поднимается с кровати.

- Пошла ты нах*й, Ева, - я даже не слышу, скорее кожей чувствую, о чем он только что мне сказал.

Он послал меня.

И он разворачивается спиной, он уходит.

А я смотрю, как он на косяк налетает и, пошатнувшись, скрывается в коридоре, и во мне такой же мощи волна злобы поднимается, пусть валит нахрен, ко всем чертям, дьявол!

Пусть никогда не приближается ко мне.

- Ева, - Ярослав сжимает мой подбородок, поворачивая к себе мою голову.