Рамона молчала. Девичьи колени упирались мне в грудь, от чужого
тепла не спасал даже слой одежды. Мы находились слишком близко друг
к другу, сейчас я нарушал все мыслимые и немыслимые правила
приличия.
– Ты бы этого не сделал, – прошептала, не опуская глаз. – Ты
пообещал, что не причинишь мне вреда.
– И ты поверила?
Я наклонился чуть ниже, и в ноздри проник аромат её кожи и волос
без намёка на притирания, которые так любят лестрийки. По мне так
от них вонь несусветная. Будь на моём месте кто-то другой, особенно
верящий в глупые пророчества, то мог уже уложить Рамону на спину и
сорвать эти тёмные тряпки. Потом сказали бы, что сама виновата.
Заманила своей красотой, глазами, голосом.
Не стоит перегибать палку, я всегда старался думать головой.
– Да. Я поверила тебе.
Не стыдно, Ренн, вести себя, как скотина?
И вдруг – прикосновение пальцев к подбородку. Рамона из дома
Алого Камня вынудила меня посмотреть ей в лицо, и я, странное дело,
повиновался.
– Что ты делаешь? – процедил сквозь зубы, но руку её не сбросил.
Не смог.
Просто глядел на неё и видел, как тяжело вздымается грудь, как
бьётся жилка на шее.
Да эта чужачка такая же ненормальная, как и я! Показалось, что
камень сейчас раскрошится под моими ладонями, так сильно на него
надавил.
– Хочу рассмотреть тебя, лестриец.
– Зачем? – я перехватил запястье и накрыл тонкие пальцы
своими.
– Хочу понять, какого цвета твои глаза. Такие светлые… никогда
таких не видела, – заворожено прошептала она.
– Я что, неведомая зверушка для изучения?
– Вы совсем... совершенно, абсолютно не отличаетесь от нас, –
тихо-тихо, будто кто-то мог подслушать, произнесла Рамона. – А в
детстве я представляла вас почти чудовищами.
– Очень лестно, спасибо.
– Мы все произошли от одного семени, – продолжила она. – Но я
всё равно не должна была быть там, в пещере Семи Врат. Не должна
была смотреть на вас. Не должна быть здесь, с тобой.
Слова её были похожи на заговор, иначе как объяснить то, что я
внимательно ловил каждый звук? Смотрел, как шевелятся губы.
На что будет похож её поцелуй? Потеряю ли я после него душу?
– Конечно, не должна. И я не должен сейчас с тобой
разговаривать, – поборов искушение, ставшее почти неподъёмным,
отпустил её руку.
Показалось, или и правда на лице жрицы отразилась досада?
– Но так вышло, что мы встретились. Может, на то была воля
Матери Гор? – она набрала в грудь побольше воздуха, будто
собиралась с разбегу броситься в ледяную воду. – Расскажи мне о
своём мире! Пожалуйста… Кто знает, когда мне снова удастся
поболтать с лестрийцем?