Река зевак плавно текла к выходу, унося меня за собой. Со всех
сторон неслись сдавленные смешки и болтовня, но я молчала и нервно
грызла палец: волновалась и не могла справиться с собой. На
лестнице, освещённой тревожно мигающими цинниями и гроздьями
густого скального мха, запнулась и едва не упала.
Да, не мой сегодня день.
Вдруг в толпе началось волнение: у подножья лестницы дорогу
преградила женская фигура в глухом жреческом платье. Она
возвышалась, грозно подпирая руками бока, и казалась мраморной
статуей.
– Что вы все тут забыли, бездельники?!
Точно, не мой.
– Матушка Этера? – пискнула Сора и шарахнулась в сторону, а мне
захотелось провалиться на месте.
Ничего от Верховной не скроешь!
– А ну-ка брысь отсюда! – сдвинув брови, скомандовала женщина, и
голос эхом прокатился по коридору.
Все быстренько прыснули в разные стороны, подруга протиснулась
мимо жрицы бочком, а после тоже припустила, только пятки
засверкали.
Вот предательница!
– И чем это ты занимаешься, Рамона?
Матушка Этера сразу раскусила мою маскировку и теперь готовилась
обрушить на нерадивую ученицу всю мощь своего праведного гнева.
Захотелось исчезнуть, сотворить врата и скрыться, но я не позволила
себе и шелохнуться, даже взгляд не отвела. Смотрела на Верховную
отважно и прямо.
Эх, снова быть мне наказанной.
– Тебе ли по статусу... – Матушка Этера скривила губы, –
...интересоваться всякими мирскими делами? Ладно эти зеваки
бестолковые, но ты! Давно пора оставить эти глупости, любопытство
до добра не доводит.
– Я должна была увидеть тех, кто живёт за границей великих
Западных гор, – произнесла почти спокойно и равнодушно, но сердце
пустилось вскачь, стоило вспомнить тот взгляд. Он словно душу
наизнанку вывернул.
Ощущения были так реальны, что я не удержалась и обхватила себя
за локти.
– Должна была увидеть их своими глазами, Матушка.
– Должна? – брови главной жрицы взмыли вверх, оживив эмоциями
каменно-спокойное лицо. – Ты слишком много себе позволяешь, Рамона,
– сказала уже мягче, но покачала головой с сожалением. – Всегда
делаешь то, что хочешь, а не то, что должно. Потакаешь капризам,
как неразумное дитя, противишься долгу. Смири, наконец, свою
мятежную душу. Этого желает Матерь Гор.
Действительно ли того желает богиня, я не знала, но решила не
спорить.
– Ты нужна в святилище. Ну же, ступай! – видя моё сомнение,
женщина командно взмахнула рукой и собралась гордо удалиться, но
вдруг замерла, не сделав и шага.