— Хочешь есть? — зачем-то спрашиваю, хотя ответ
вроде как очевиден. Мне уже самому голод настойчиво даёт о себе знать.
А у Марины тут же урчит в животе, откликаясь на мои
слова. Уже иду к выходу, ведь у нас там запас приличный, вчера далеко не всё
ресторанное съели. Но меня вдруг задерживает её решительное:
— Хочу знать, что произошло, — она умудряется
говорить и требовательно, и умоляюще одновременно.
Замираю на какое-то время, не вполне уверенный, что
имею право и дальше терзать Марину неведением. Ситуация и так обострена до
предела, какой смысл теперь скрывать?
Узнав правду, она может поддаться панике и натворить
глупости? Ну так неизвестность пугает и провоцирует на подобное больше, а если
девочка задержится у нас дольше, чем ожидала, истерики в любом случае не
избежать. Марина не дура. Я просто донесу до неё ситуацию, где можно смягчая,
но так, чтобы понимала, что вообще творится.
— С папой всё в порядке? — её голос звенит с трудом
подавляемыми эмоциями.
— Более чем, — спокойно уверяю. — Пойдём на кухню,
поедим, и я тебе всё расскажу.
Марина поспешно и безропотно встаёт. Ощущение, что
она сейчас готова идти за мной куда угодно, лишь бы дал ответы.
Чувствует что-то… Волнуется… И, скорее всего, в
первую очередь за отца. Она так предана ему, что я чуть ли не теряюсь от этого.
Редко сталкивался с тем, чтобы в минуты опасности кто-то больше думал о
благополучии другого, чем о собственном. Пусть даже этот кто-то — родной
человек. Ведь Марина напугана до чёртиков, а в таком состоянии у многих именно
своё состояние на передний план встаёт.
Где-то в подсознании глухо бьётся желание, чтобы
однажды она стала так же предана мне. Чтобы отзывалась обо мне с такой же
любовью, чтобы думала обо мне, чтобы стремилась…
Резко открываю дверь перед ней. Пора вернуться в
реальность, причём обоим. Она ведь довольно безжалостна.
Действую скорее на автомате, разогревая еду и
одновременно размышляя, какие у нас вообще есть выходы. Потому что про ситуацию
лучше рассказать, когда есть хоть какое-то её решение. Ещё не хватало, чтобы
девчонка отчаялась. Не знаю, как в таком случае себя поведёт, а ведь тут я за
неё ответственен. И не стоит забывать ещё об Антоне, да и вообще о рисках,
связанных уже с моей семьёй и нашими приближёнными.
Конечно, Марина ничего не сможет сделать. Даже если
поддастся эмоциями и попытается расправиться со мной и сбежать — далеко не
уйдёт. Да и опыт показал, что девочка в этом плане совсем беспомощна. Причём
тогда я не готов был, теперь буду знать, что реакция может быть любой.