- Макар, время уходит. Ты же сам акула. Какие консультатнты? Знаешь меня сто лет, а так и не научился доверять.
- Акула – каракула, блин. Вова, я себе то не всегда доверяю,- больше не скрывая оскала, кривлюсь, как от зубной боли. Движение за окном привлекает мое внимание. Маленькая фигурка в очень знакомой курточке выскакивает на дорогу, протягивая руки к какой – то мелочи лежащей на асфальте, прямо перед несущейся на нее машиной. В моем горле застревает крик.
- Маришка,- сиплю, на ватных ногах выскакивая из кабинета. Хрен с ним с договором, и с этим зажравшимся хлыщом, Владимиром Гавриловичем, только думающем, как кинуть меня. Давно ли его по имени отчеству сталиназывать. С тех пор, наверное, как он научился раздувать свои брылястые щеки. Чертова баба, как ее там звать? Стоит в дверях, непонимающе глядит на меня, хлопая уродливыми, похожими на метелки, ресницами.
Я едва не сношу ее. Бегу к выходу, слушая дробный цокот каблуков за своей спиной. Придушу эту дуру потом. Главное, чтобы моя дочь была цела, только бы моя девочка не пострадала.
- Макар Семенович, я на секунду...
Расталкиваю собравшихся как стервятники на падаль, заевак и закрываю глаза, боясь увидеть самое страшное.
- Папа,- господи, спасибо тебе. Дочь бросается ко мне, прижимая к груди маленький, пищащий, грязный меховой комочек.- Папочка, я его спасла.
Перевожу взгляд на кучу тряпья, валяющуюсся на дороге, перед уродливой машиной, именно той, что перекрыла мое место и понимаю, что из этого вороха недорогой одежды торчат обутые в легкие сапожки, ноги. Белые колготки лишь почеркивают неидеальности и полноту конечностей. Трогательная белая шапка отброшенная в сторону, вымазана грязью, и кажется оскверненной.
- Я побежала спасать Капитана Америку, Я же супердевочка,- зачастиламалышка, поглаживая по голове маленького кабысдоха, у которого кажется уже есть имя. Даже и не понял я кто это – песик, котенок. Потом разберусь, что за блоховозку подобрала моя дочь. Выкину к чертовой бабушке. Только заразы в доме нам не хватало.- А тут... Короче, меня спасла супергероиха. Прилетела прямо, представляешь. У нее были белые крылья и еще она очень сильная. Остановила машину.
Я слушаю дочь, рассеяно рассматривая бледное лицо спасительницы, которую готов на руках переть до больницы. И я ведь видел ее где – то, очень давно. И лицо у нее такое, которые со временем стираются из памяти, и ты не можешь вспомнить, при какаих обстоятельствах вы познакомились. Тонкая струйка крови стекает с уголка ее губ, похожих на бледно розовый бант. Она не красивая, полная, какая – то неухоженная. Но я ее знаю. Такое ощущение, что целую жизнь.