— Ты уверен, что здесь получится отдохнуть? — уточнила я, продвигаясь за Виллемом промеж столиков.
— Нет, — ответил он, но все равно повалился на барную стойку, заскрипевшую под его весом, и обратился к толстопузому натирателю кружек: — Комнату до утра!
На металлической тарелке звякнули монеты. Мужик ссыпал их на свою ладонь и подозрительно сощурился.
— Тут много.
— Неужели? — ухмыльнулся Виллем. — Не подскажешь, ночевала ли в твоей таверне незнакомая девица в сопровождении не менее неузнаваемого типа в плаще, и куда они могли направиться?
Тот хмыкнул и ответил:
— Никого подходящего под это описание не видел. — Он убрал монеты в карман передника и кивком указал нам на дверь за своей спиной.
Виллем обернулся ко мне и, улыбнувшись, сказал:
— Дамы вперед.
Обойдя барную стойку, я протиснулась в узкий проем и оказалась в глухом коридоре с несколькими дверями. Он тускло освещался парой свечей. Некоторые комнаты были открыты, хотя в них кто-то спал. Виллем нашел для нас пустую и взял свечу. Особых удобств здесь не было, но мне стало достаточно кровати. Я снова легла, не раздеваясь, и, почувствовав, как гудит от усталости все мое тело, осознала, что другой кровати в комнате нет.
— А на чем будешь спать ты?
— Я не устал. — Виллем подошел к окну, отдернул занавеску и выглянул на улицу. — Одному из нас все равно надо бодрствовать.
— Ладно. Я посплю, потом подежурю. Договорились?
— Спи, — засмеялся он, подставляя стул спинкой к окну и туша свечу. Раздвинув ноги, он сел и, локтями упершись в спинку, положил подбородок на руки.
Но я не могла просто отвернуться и уснуть. Я должна была задать этот вопрос, иначе меня замучило бы любопытство.
— Виллем?
— М-м-м?
— Кто ты такой?
Он даже не шелохнулся. Продолжая глядеть в окно, невозмутимо произнес:
— Это важно? Я друг Клойса. Я пообещал ему, что помогу тебе добраться до его друзей. Думаю, остальное не имеет значения.
— А говорил, что было бы не лишним пообщаться, — проворчала я и, отворачиваясь, услышала его глухой смешок.
Пусть хоть обхохочется, разговаривать с ним я больше не собираюсь!
Устав и обозлившись, я быстро уснула, напрасно молясь, чтобы в эту ночь мне приснилось что-то хорошее или хотя бы менее пугающее. Но он был здесь… рядом… Я видела его глаза, слышала его дыхание, читала его одержимые мысли: найти, найти, найти.