Перед внутренним взором всколыхнулось
воспоминание, убаюкивающими волнами начавшее уносить меня в
прошлое.
- Она теряет сознание! – прорвался
сквозь блаженное безмолвие крик леди Элеонор. – Скорее, надо
закончить ритуал! Бери её за руку!
Надежные руки папы удерживают меня
возле его крепкого плеча, за которое я держусь руками. С высоты его
роста все вокруг кажется смешным и маленьким. А я чувствуя себя
сильной и взрослой. Я высокая. Как папа. На языке вкус ванильного
мороженного. И пальцы противно липкие, и так хочется их облизать,
но папа не дает, ласково сжимая мои пальцы своими, большими и
немного шершавыми.
- Смотри, - говорит папа, указывая
рукой куда-то вдаль и поднимая повыше. А там, вдалеке, над головами
людей, собравшихся на площади, я вижу большой корабль, подсвеченный
тысячами лампочек, ярко сияющих на фоне ночного города. Корабль,
гордо подняв паруса, проплывал по бухте. Слышится приглушенная, но
четкая команда и вверх с глухим жужжанием выстреливают праздничные
ракеты. Они распускаются в темном небе цветными бутонами
фейерверков, грохоча в ушах заворожённой толпы, а после огненными
струями опадают вниз и потухают где-то там, над спокойной черной
гладью моря.
А я прислоняюсь щекой к папиной щеке
немного колючей, но такой родной. От папы пахнет домом – вкусной
едой, шерстью кота, стиральным порошком и еще чем-то косметическим,
наверное, туалетной водой. Хочется спать. Очень хочется спать…
- Не спи, - тормошит меня папа. –
Мира, дорогая, скоро пойдем домой, совсем чуть-чуть осталось…
Он легонько встряхивает меня еще раз.
И продолжает трясти. Сильнее, еще сильнее, и еще. И мир начинает
трястись вместо со мной, будто заходясь в припадке.
Еще одна вспышка в небе, на этот раз
не цветная, а просто белая. Очень яркая. Ослепительно яркая,
сопровождающаяся не звуком разрывающихся в небе салютов, а громким
щелканьем, как будто щелкунчик пытается вгрызться в ореховую
скорлупу.
И спустя с десяток попыток, у него
это, наконец, получилось.
Произошел самый оглушительный из всех
«щелк!».
И что-то сместилось. Как будто
сдвинулась точка сборки. Как будто я находилась внутри огромного
конструктора, и неведомый строитель решил пересобрать этот
конструктор. Но это было неправильным решением, это нарушало что-то
очень важное…
- Не лезьте! – заорала пустота вокруг
голосом Сатуса. - Она – моя! Я сам разберусь!... Мадам Мелинда, я
не ясно выразился… Или вы хотите встретиться со мной уже не как
учитель с учеником, а как колдунья пятого уровня с маршалом
Аттеры?