Довольно мурлыкнула, это мне тоже понравилось, и я принялась мурлыкать на все лады и кататься по столу, попутно сваливая всё, что там так любовно расставляла с тех пор, как поселилась в Светоче. К сожалению, кошачьей грацией я пока не обладала, но надеялась, что скоро привыкну. Наслаждаться новым состоянием было так чудесно, что я даже забыла, для чего это затевалось, да и про упущенную ночь в объятьях возлюбленного почти не думала – всё сознание поглотили новые ощущения.
Навалявшись перед зеркалом, я спрыгнула со стола и бесцеремонно запрыгнула с пола прямо на грудь Эстэриолу, неаккуратно цапнув когтями ворот рубашки. Он не издал ни звука, даже не пошевелился! Бедный, действительно весь выдохся! Я устроилась мордочкой к его лицу и, насколько смогла, обняла его своими коротенькими пушистыми лапками и принялась мурлыкать. Это была какая-то почти магическая полудрёма. Вдруг подумалось: а если коты, когда мурлыкают, тоже колдуют? Кто знает, может и я в этом облике что-нибудь смогу? Захотелось представить разные чудеса, но я, продолжая мурчать, сама себя убаюкала и незаметно уснула. И спала слаще, чем все эльфийские пирожные на свете.
В эту ночь мне снились чьи-то тапки и злобный повар, ищущий свой кусок мяса. Спать было необычно, но, видимо, у кошек какой-то особый талант, поэтому выспалась я задолго до рассвета. Эстэриол-то, дорвавшись, наконец, до учёбы, зарылся в свои книжки основательно, и лишь иногда машинально почёсывал меня, когда я лезла, требуя внимания. Откуда-то само появилось это. Сидит себе народич, занимается, а мне неймётся, подавай любви и сразу всю!
Поэтому лёг он поздно и полностью выжатый, а я к тому времени уже давно спала, развалившись на всю подушку, лишь иногда взмуркивая сквозь сон.
На утро я, проснувшись бодрой и полной вдохновения на новые приключения, еле дождалась, когда возлюбленный продерёт глаза на мой ор и откроет дверь, недовольно ворча, что-де несёт меня куда-то спозаранку. Он строго-настрого наказал, чтобы я не попадалась на глаза никому из профессоров и была осторожна. Добавил что-то ещё, но я его уже не слышала, а, распушив хвост трубой, неслась вниз по ступенькам. От вчерашней робости не осталось и следа. Я выспалась, отогрелась и набралась смелости. Лёгкое кошачье тельце было таким ловким, таким прытким, что я получала истинное удовольствие от нового состояния. Уже и пообвыклась, и наловчилась даже хвостом баланс держать.