– Уж подарок! – скептически воскликнула я.
– Не скажи. Он своё переболеет и станет достойным членом.
– А ты?
– А я что? Я пока дырка от бублика с грамотой…
– Неправда! Ты во всём лучше его! А доброта пусть и не всегда на пользу идёт, зато чувствуешь себя правильно и с совестью честно.
Эстэриол лишь вздохнул. Спорить было не с чем.
Солнце катилось к закату, пыль на дороге слежалась и уже не оседала на одежде. Тени стали длинными, и я, признаться, начала потихоньку зевать.
– Устала, Аябэлька?
– Отвыкла, – чуть смущённо пожала я плечами. – Самой стыдно уже, что устала. Мы раньше вдвое дольше пройти могли и ещё в салки вечером поиграть.
– Так тебе было-то сколько? Ребёнком и я отмахал бы до Выференя за сутки. Ну, образно говоря.
– Эст.
– А?
– А почему на Ниамо не поехали?
Мой возлюбленный неловко почесал голову:
– Так это… Нас двое, а он один. Хотя мог бы и свезти. Завтра поедем. А сейчас хочешь – садись?
– Не, – покачала я головой, глянув на коня, – Ниамо тоже устал, наверное.
– Да не волнуйся, мы уже почти пришли, полчаса осталось, тут деревня перед развилкой, там и заночуем, да?
Я кивнула, задумчиво поглядела по сторонам и полезла в седло.
Деревня встретила нас уже в сумерках. Солнце только-только залезло под одеяло горизонта, укладываясь на ночь в мягких лесах Большой Силурской равнины. Мы въехали на главную улицу, нашли дом старосты, но, услышав, что Эстэриол практикующий маг, староста почему-то не обрадовался. Посмотрел настороженно, но на постой нас определил.
Заночевали мы в соседнем доме у пожилой вдовы, которая за два медяка пристроила Ниамо в уютный сарай, предоставив ведро с овсом, накормила нас обоих от пуза и уложила спать на сыновью кровать.
– Сын-то ужо неделю как уехал. Вернётся – добра привезёт! – довольно похвасталась она. – А вы-то, чудодеи добрые, тоже до Выференя направляетесь?
– Нет, – ответил за нас обоих Эстэриол, стягивая башмаки, – до Болотины пойдём. Там работы поищу, а то по этой дороге пока как-то больно глухо.
– Ну дык конешно, – согласилась вдова, – у нас маги с вашего Светыча да до Выференя ходют часто. Вон намедни один был. Староста с ним повздорил маленько, так мы-то и притихли, шоб, значица, не гневать, пока злиться не перестанет.