Угроза возвращения - страница 18
Процессия шла и ругалась на примитивном первобытном диалекте в адрес навязанного Старшим ненавистного, возомнившего себя, не зная кем в иерархии племени, ущербного человека. Просто не слыхано, чтобы дети вождя, почетные члены Рода, знатные охотники и воины должны были нести на себе звероподобного чужака, да еще на помывку. По устоявшимся обычаям любого немощного требовалось безжалостно добить, чтобы тот не расходовал ресурсы становища, а не таскать.
Конечно, против приказа не попрешь. Но можно все выполнить так, чтобы наглядно обозначить свое высокомерное отношение к зарвавшемуся грязному задохлику и, в конце концов, поступить по обычаю.
В отместку злорадно и безжалостно зацепили Беркутовым о все каменные углы и выступы пещеры, в надежде выбить из того остатки жизни. Грубо и презрительно вытащив Олега на белый свет, как личинку жука, понесли к водоему.
Добравшись до глади воды, им показалось мало содеянного, и обиженные задумали очередную злую шутку. Раскачали носилки с большой амплитудой, приговаривая детскую присказку (в художественном переводе нанита, приближенным к стилям земных авторов):
— Лети грязный лепесток в ручье мыться без порток! — а на пике подъема придали ложу мощный встречный импульс… неожиданно прилипшими к жердям руками.
Олег же, как возлежал на носилках, так там и остался. Внезапно возросшая с помощью шутника-симбионта масса его тела по инерции увлекла за собой всех носильщиков. Группа в «полосатых купальниках» (из-за расцветки одежды, скроенной из шкуры тигромена), намертво приклеилась к снаряду. Живописно и красиво полетели следом в ручей.
Веселый заразительный смех сестры, наблюдавшей со стороны, был наградой выступавшим за показательный акробатический номер синхронных прыжков в воду. Она, забыв про осторожность, так громко заливисто хихикала на все окрестности, что наблюдавшие с деревьев за аттракционом скайвенджеры всполошились, и принялись издевательски вторить ей, издавая крики напоминающие ржание.
Это надругательство вызвало зубовный скрежет у подмоченных и нахлебавшихся родственников, едва сумевших оторвать прилипшие ладони от ручек переноски и всплыть. Вся их боевая раскраска, так долго и тщательно наносимая женами, стекла грязными разводами.
Градус ненависти опозоренных к иномирцу подскочил еще выше, пропорционально количеству налипших пиявок-сосальщиков. Теперь он стал врагом номер один, и каждый готов был утопить его лично.