И тут человек снова сумел всех удивить. Первоначально бомбочкой
уйдя на дно и подняв фонтан брызг, вместо того, чтобы утонуть (ведь
доставать его никто не собирался), незнакомец очнулся и всплыл в
стороне. Поднявшись во весь рост, «морской витязь» не спеша, как во
сне, вышел на берег и встал перед ошарашенной Лирессиль. Глаза
пришельца были открыты, но абсолютно ничего не выражали.
Будучи в хорошем настроении девушка несколько минут заигрывала с
ним, гримасничая. Она безуспешно пыталась разглядеть в бездонных
очах хоть капельку какой-либо эмоции. У нормального человека ее
кривлянья давно вызвали как минимум улыбку, но все зря.
Наконец, оставив безрезультатные попытки, успокоилась и
протянула новому другу полоску выделанной шкуры из добытого
доггера.
— Моя понимать орсамен? Кивнуть своя голова. — Дождавшись еле
заметного кивка, продолжила: — Взять обернуть повязка на бедра.
Твоя не ребенок ходить голый.
В ответ шкурка выскользнула из ее рук, и сама обогнула тело
человека в требуемом первобытным этикетом месте с характерным
звуком прилипшей липучки. Еще немного подивившись на порозовевшего,
умудрившегося за короткое время помыться и просохнуть мужчину,
белобрысая егоза взяла того за руку и повела обратно к отцу. А
униженные братья так и остались стоять по шею в болотной тине,
недовольно переглядываясь и вынашивая в голове планы мести.
Беркутов, не торопясь, без особого желания шел за воодушевленной
эльфийкой, как барашек на веревочке. Она щебетала, словно
пулемет.
Достигнув сакрального места культового сооружения, безропотно
лег по ее указке посреди каменного алтаря. Застыл там без движения,
будто участник фокуса по распиливанию случайно выбранного из зала
зрителя, ожидающий дальнейших действий факира.
Стоявший в проеме шаман удивленно взирал на ожившего
чужестранца. Его одолевали противоречивые чувства. Очень уж
величественно и гордо тот прошел мимо него. Как мускулистый грозный
хищник, который впрочем... долго голодал. Отчетливый рельеф мышц в
сочетании с впалыми боками подчеркивал всю тяжелую
продовольственную ситуацию, в которую завел тело Олега его товарищ
в борьбе за выживаемость.
Наконец, опомнившись, отец сунул в руки дочери корзинку. Жестом
велел рассыпать вокруг испытуемого уже заранее им мелко нарубленные
корни ароматной травы, принесенные из леса.