— Блять… — с выдохом ушла и злость, настроение скакало от
радости, что вкусно поел до легкой досады, что придется
прогуляться. — Ладно. А где мои вещи? Рюкзак, оружие, обувь в конце
концов?
— Обувь в кладовке. А вот ни рюкзака, ни оружия с тобой не было,
когда мы тебя подобрали.
— Как это? А алмаз? Вы нашли алмаз? В рюкзаке, в кармашке
был?
— Так ты его нашел? — удивленно спросил Лу и с трясущимися
руками подскочил ко мне.
— Ну да, он в рюкзаке был. Точно не нашли? Может, рядом где-то
упал или я отползти успел?
— Нет. Али все обыскал вокруг, только ты с пустыми карманами, —
задумался Дедушка Лу, — Только карта игральная была, крестовая
двойка.
Следующие три дня я опять спал. И ел. Мучился неизвестностью,
ругая воображение за те картинки, что рисовались про сестру, Астрид
и парней и медитируя, что они уже где-то близко к дому и у них все
хорошо. Гулял вокруг лагеря, пока безуспешно пытаясь разобраться в
видениях, воспоминаниях и реальности. Каждый день увеличивал
километраж и пытался участвовать в тренировках, которые регулярно
устраивали камаджоры, чтобы тренировать свою малышню.
Их учили драться — какой-то древний аборигенский стиль больше
похожий на танец и заточенный на работу с длинной острой палкой из
темного дерева. Основная цель — проткнуть противника, причем
желательно в голову, при этом не дать себя схватить. Прям отработка
ликвидации ходячих, и гибкая вертлявая школота выделывала такие
кульбиты перед деревянными манекенами, что крылатая фраза: «порхай,
как бабочка, жаль, как пчела» приобретала вполне реальный смысл.
Манекены по конструкции напоминали китайские вин-чуны, только
торчащие штыри длиннее и больше механизмов, чтобы махать
крючковатыми конечностями.
Я в такие игры не играл. Хватало пары-тройки приседаний и
начинала кружиться голова. А после попытки отжаться, я, как
правило, засыпал прямо на земле, отползая, чтобы на меня не
наступили.
Постепенно тело начинало слушаться и, несмотря на то, что я
прибавил несколько килограмм, становилось легче его контролировать.
Процентов девяносто времени. Остальные десять, причем это случалось
совершенно неожиданно. Я не контролировал ничего. Мог просто идти и
рухнуть от прострелившей ногу судороги, мог спокойно сидеть, а
потом встать и пошатнуться. Так бывает иногда во время пьянки, пока
сидишь, кажется, что все ты в полном порядке, а стоит подняться,
так все плывет, и лицо летит навстречу полу.