Здоровяк обернулся к толстячку, пытавшемуся заглянуть в комнату
из-за его широкой спины:
- Спасибо, хозяин, что приютил нашего товарища. Ты иди пока, у
нас разговор будет. Надо планы по дальнейшему пути обсудить.
После этого что-то тихонько звякнуло, и мгновенно посветлевший
лицом трактирщик, что было заметно даже в неверном свете допотопных
светильников, очевидно, развешанных по стенам корчмы, мгновенно
растворился. Только по коридору шустро прошуршали его мягкие
шаги.
Глядя, как двое входят в комнату, аккуратно притворяя за собой
дверь, я подтянул к животу ноги, готовясь в случае чего лягаться –
неизвестно, что им нужно, но ничего хорошего ждать не приходилось.
Видя мою напряженную позу, Дюк, уже направившийся, было, к кровати
(Ашаб так и замер у дверей, привалившись к стене), остановился, с
каким-то непонятным выражением лица изучая мою фигуру, а потом
негромко рассмеялся.
- Гляди, - обратился он к спутнику, - боевой какой. Прямо как
щенок ласки. Напрягся весь, подобрался. Считай, к бою готов.
Не понимаю, что именно его так развеселило, но мне его смех
настроения как-то не прибавил.
- Вот что, парень, - миролюбиво выставив ладони перед собой,
произнес Дюк, - ты не пугайся особо. Разговор у нас к тебе
имеется.
Не пугаться, глядя на позу здоровяка, с которой равно можно как
пытаться успокоить собеседника, так и готовиться схватить его, было
трудновато – вон какие у него лапищи, с половину меня каждая!
Боюсь, что если он ими обнимет, тут же кости мои и захрустят. И что
еще за дело может быть у этих ребят ко мне? Да и с какой стати им
говорить хозяину, что мы вместе, если в первый раз меня сегодня
увидели? Ой, как мне подобные повороты сюжета не нравятся. Причем,
я прекрасно понимал, что в моей ситуации противопоставить этой
парочке было нечего. Вон, если что, у них и ножны на поясе
болтаются. И не пустые, замечу, а с вполне себе ножиками.
Небольшими. Сантиметров по тридцать пять, наверное. Мне хватит,
коли будет на то их воля, по самые печенки.
- Раз разговор, то можно и поговорить, - медленно сообщил я свою
точку зрения на текущую ситуацию, положения на своем лежбище,
впрочем, не изменив.
Видимо, понимая мои опасения, Дюк прекратил приближаться, застыв
могучей скалой в паре метров от кровати. С одной стороны,
достаточно, чтобы паника не ударила мне в голову, а с другой,
остается пространство для маневра, если вдруг решу что-нибудь
выкинуть. Хотя, что я, собственно, способен предпринять? Что ж,
имеет смысл выслушать эту парочку и прикинуть, насколько глубоко
мои лапки завязли во всем этом непотребстве.