Сколько провел в этом состоянии, с уверенностью сказать не могу.
Возможно, лишь несколько минут. Или, может быть, пару часов. Просто
потерялся, выпал из окружающей действительности на некий
неопределенный отрезок времени. Но зато почувствовал, как тело и
разум немного расслабились оттого, что можно было быть уверенным:
ничего нового мне больше не приснится.
Прервал мой блаженный «несон» вернувшийся топот в коридоре. На
этот раз он приближался быстрее и был не таким «задумчивым». Судя
по грохоту шагов, теперь визитеров было, как минимум, трое. У двери
шум на мгновение прекратился, а затем раздался уже знакомый мне
визгливый голос:
- Дюк, думаешь, стоит?
- Уверен, что да.
- А вдруг он какой болезный? Подхватим лихоманку какую и сгинем
– даже тризну здесь некому справить будет, - не унимался рыжий. –
Ты ж видел, как он побелел, что первый снег. Истинно говорю тебе,
не стоит с ним связываться…
- А, - вмешался в диалог третий голос, кажется, принадлежавший
хозяину постоялого двора, - я думал, что это ваш спутник, вы же
сказали…
- Все верно сказали, - перебил бас Дюка. – С нами он. Это Ашаб
переживает, что тот прихворнул малость. Заразу подхватить
опасается. Как дите малое, честное слово. Боится, что лекарь уколы
ставить тогда возжелает.
Уколы?
Уже готовый к новым неприятностям, а потому сидевший к этому
эпизоду разговора на кровати во всеоружии, а если точнее, то
вооруженный моральной готовностью постоять за себя при
неблагополучном раскладе, я насторожился. Что же такое получается:
тут медицина дошла до инъекций? Выходит, я совсем слабо
представляю, в какое время меня занесло. С другой стороны, стоило
признаться себе: с чего бы мне взять, что тут именно дремучее
средневековье? Вполне может быть, что…
Додумать не успел, поскольку в двери затрещал замок, а через
пару мгновений она, скрипнув, распахнулась. На пороге я разглядел
уже знакомых мне по обеденному залу персонажей.
Из коридора падал неровный свет каких-то светильников – с моей
позиции разобрать, были ли это свечи или же масляные лампы, не
представлялось возможным, - отбрасывая под ноги гостям трепещущие
тени.
- Ну вот, а ты переживал, - обратился к своему другу Дюк с явным
облегчением в голосе, - видишь, живой и здоровый.
- Так-то оно да… - задумчиво протянул рыжий, которого, насколько
я понял из разговора, звали Ашабом. – Живой. Только здоровый
ли?