Совершенно не нравятся!
Я довольно резко оттолкнула от себя Аню, уперевшись ей в
плечи.
— Перестань! Что ты делаешь?! — я вздрогнула, удивившись,
насколько громко прозвучал мой голос в вечерней тишине.
— Извини, — она резко отстранилась, глядя на моё пылающее от
смущения лицо, прижала к губам тыльную сторону ладони, будто
защищаясь, — вот черт! Забудь. Извини.
Я заледенела, не в силах осознать свою реакцию на произошедшее.
Краем глаза заметила тень, отделившуюся от бетонной ограды в
глубине двора. Проклятье, никуда без свидетелей. Теперь поползут
шепотки по общаге. Я поёжилась от одной только мысли о том, в какие
сплетни может перерасти эта неловкая ситуация.
Наверное, нужно было остановить, объясниться, но я не решилась.
Всё, что оставалось — наблюдать за удаляющейся фигуркой, не
осмеливаясь даже окликнуть и извиниться за свою невольную грубость.
Аня покинула двор, не оглянувшись, будто специально избегая
зрительного контакта. Мимо меня, выразительно хмыкнув, прошмыгнул
малознакомый парнишка с третьего этажа. Ну всё, сплетни обеспечены,
к бабке не ходи.
Через пятнадцать минут страданий я добралась до комнаты. Светка,
усадив меня на кровать, заохала над пострадавшей ногой:
— Дура ты, слов нет. Надо было мне позвонить, помогла бы дойти,
— подружка, закусывая губу и бросая испепеляющие взгляды из-под
челки, мазала мою лодыжку какой-то мазью, — в пятницу замуж выхожу,
а у меня подружка хромая. Я просто уверена, что есть какая-то
плохая примета на этот счет.
— И давно мы стали такие суеверные? Неужто боишься?
Предсвадебный мандраж?
— Ничего я не боюсь! Просто на твою помощь с переездом
рассчитывала. Думала, сумки поможешь таскать, а теперь тебя саму
таскать надо, — Света недовольно фыркнула, рассматривая результат
своей работы, — завтра эластичный бинт надо купить.
— Стоп, а Виталя, лоб здоровый, тебе на что? На нем пахать
можно, не то, что вещи возить.
— А он на следующий день после регистрации уезжает, — она
отпустила мою ногу и неуклюже плюхнулась на пол, вытирая остатки
мази прямо об штаны, — с мамой в санаторий. На две недели.
— Чего?
— У неё путевки невозвратные, то ли от профсоюза, то ли ещё что.
Не менять же планы из-за меня, правда? И вообще тему закрыли, и так
тошно.
— Ну и зачем тебе переезжать, живи это время со мной, вернется,
перевезёт. Что ты там одна делать будешь? — я завалилась в постель,
закинув ногу на спинку кровати.