— Денис Владимирович, а почему жена с Вами не поехала? —
осмелевшая Таня решила заполнить паузу между песнями. — Тяжело,
наверное, мотаться туда-сюда? Эти самолёты...
— Мы в разводе, — Денис повернулся к Тане, выдавив кривоватую
ухмылку и вернулся к гитаре, наигрывая какую-то незнакомую
тоскливую мелодию.
— Ой, у вас же ребёнок есть? Вы ведь поэтому в Москву часто
летаете, скучаете, наверное? — коньяк сыграл с Таней злую шутку,
притупив её чувство меры, она словно не замечала, что давно
переступила черту, а каждое следующее слово сгущает воздух,
разрушая недавнюю легкость и непринужденность.
В ожидании реакции директора замерли все. Я, кажется, даже
спиной ощущала напряжение, исходящее от Ани, будто она пыталась с
помощью телекинеза заткнуть рот неуместно болтливой подруге.
Останься та сидеть в пределах досягаемости, наверняка удостоилась
бы тычка под ребра. А всё Сашка со своим любопытством — что-то
подслушала, остальное додумала, и всюду растрепала свои выводы. И
вот к чему это привело.
— Нет, Татьяна, ребёнка у меня нет, — он передал гитару
Троегорову и вернул очки на место, пряча глаза за стеклами.
Таня открыла было рот, но, наконец, заметила, что обстановка
изменилась и сообразила просто замолчать. Денис похлопал себя
руками по бёдрам, поднялся, покрутил головой, разминая шею, и
направился к окну:
— Кажется, дождь закончился. Пора по домам.
— Всё, доча, у меня рассол закипел. Пока!
— Пока, — пробурчала я в уже замолчавший телефон, догрызая
подсохший пряник, и с грустью посмотрела сначала на опустевшую
вазочку, а потом на окно, в которое хлестали потоки воды.
У мамы — огурцы, у Светы — уборка. Даже поболтать по телефону,
чтобы выплеснуть накопившиеся эмоции, не вышло. Прогнозы синоптиков
обещали улучшение погоды к концу недели, но наступило воскресенье,
а просветления на небе всё ещё не наблюдалось. Я окинула взглядом
идеально вылизанную комнату, убрала в сумку дочитанный роман,
который предстояло вернуть в буккроссинговый шкаф, и со спокойной
совестью завалилась на кровать — листать ленты в соцсетях и
деградировать.
А ещё — мечтать, вспоминая пятничные посиделки-переглядки, и
отчаянно завидовать несдержанной Тане, которая подсела к Денису,
воспользовавшись моим кратковременным отсутствием, и имела
возможность безнаказанно касаться и вдыхать его тепло. Ах, этот
запах! Я так и не узнала название парфюма, но, поддавшись минутному
порыву, прикупила себе похожие масляные духи, когда наткнулась в
торговом центре на островок, торгующий репликами известных
ароматов.