Вечером, когда все разбрелись по
кострам, дядя Миша переговорил с Зайончковским и убедил его
расширить проход, протащить внутрь датчики и провести максимально
подробную съемку. В качестве носильщиков дядя миша затребовал брата
и племянника, мотивируя тем, что они сыгранная команда. Впрочем,
профессор согласился на условии, что с ними отправится один из
археологов.
Утром, нацепив налобные фонари и
выслушав инструктаж чтобы ни-ни руками, если что обнаружится, они
полезли вниз. С приборами управлялся дядя Миша, с кабелями — отец и
Вася, от четвертого толку было мало, но он по мере сил помогал.
До тех пор, пока они не нашли вход в
третий зал.
Небольшая куча щебня всего лишь
наполовину перекрыла вырубленный в скале портал и, влекомый
неудержимой жаждой познания археолог устремился внутрь, не подумав
о последствиях. Выскочил он оттуда буквально через минуту, сжимая в
руке нечто вроде золотой брошки, сунул фонарь в руки оторопевшему
Васе и с криками “Самолетик! Золотой самолетик!”[ii] помчался на
выход.
Егоровы переглянулись, пожали
плечами и осторожно потащили датчики в третий зал. Посередине, на
небольшом возвышении стоял невысокий каменный параллелепипед.
— Саркофаг? — спросил Вася
— Не похоже, крышки нет, — ответил
отец. — Наверное, ванна.
Примерно до половины ее заполняла
пыль, сверкавшая под лучами фонарей изумрудными искорками. И в этой
пыли сияли золотые вкрапления — пять… шесть… одиннадцать… нет,
двенадцать золотых самолетиков.
Несмотря на то, что зал простоял
закупоренным как минимум несколько столетий, затхлости в нем не
ощущалось. Скорее, наоборот — свежесть как после грозы,
присутствовал даже резковатый запах озона. И слегка покалывало
кожу. Но ощущение громадной научной удачи было столь велико, что
никто на это не обратил внимания.
— Так, ничего не трогаем, —
распорядился дядя Миша, — давайте-ка сюда аппаратуру поближе.
Вася глубоко вздохнул, еще раз
глянул на веселые блестки пыли и протянул отцу фонарь, чтобы
освободить руки, но внезапно почувствовал легкое
головокружение.
Фонарь выскользнул из рук прямо в
ванну, пыль взвилась в воздух.
***
На губах было солоно, а в глазах
темно. Вася разлепил их, но светлее не стало — мрак окружал его со
всех сторон. Неужели он разбил фонарь? Но ведь были еще и налобные…
Он резко поднял руку к голове — нету. Видимо, соскочил при
падении.