И – он не стал ждать, что произойдет
дальше. Наплевав на драгоценные камни, что так и остались лежать
возле алтыновского склепа, махнув рукой на то, чтобы воочию узреть
результаты своего эксперимента, Валерьян Эзопов отскочил от
провала, в котором тоже уже наметилось некое шевеление. И очертя
голову побежал к видневшимся за деревьями воротам в кладбищенской
ограде.
Ворота располагались недалеко. Однако
по пути Валерьяну пришлось совершить три или четыре козлиных
прыжка, чтобы перескочить через возникающие ямы в земле – всё новые
и новые.
Кладбищенскую калитку кто-то замкнул
на ключ: сколько ни дергал её Валерьян, она не поддавалась. А ведь
когда он давеча в неё входил, она была открыта! Не иначе, как
здешний поп, уходя, решил её запереть. И Валерьяна уже окатывало
волнами ужаса: из земли лезли всё новые и новые кадавры. Но тут
вдруг он заметил, что двустворчатые чугунные ворота погоста закрыты
чисто символическим способом. Толстая железная цепь стягивала
крайние прутья воротных створок, однако никакой замок концы этой
цепи не скреплял. И Валерьян кинулся её разматывать.
3
Иванушка после турманов выпустил в
небо чистых голубей. Те летали не так затейливо, но зато
годились для «голубиной охоты»: приманивания к себе на голубятню
чужих птиц.
Сначала Иван спугнул из голубятни
правиков – тех птиц, которые имели привычку закладывать
круги вправо, когда спускались к земле. Потом пришел черед
левиков. Птицы стали нарезать в небе сходящиеся круги, а
Иванушка, запрокинув голову, следил: не вмешается ли в его стаю
чужой голубь, которого его «охотники» могли бы завлечь к себе на
голубятню. На этот случай у Ивана был заготовлен у слухового окна
тайник: сеть, которую нужно было быстро набросить на пришлеца,
чтобы не дать ему улететь. Но пока что ни одного чужака он среди
своих голубей в небе узреть не мог.
Смотрел он в основном вверх. Что
делается на земле – не видел. И в сторону Духовского погоста
поглядел чисто случайно – когда с полдесятка его голубей вдруг
отбились от общей массы и полетели вдоль Губернской улицы к Духову
лесу.
Зрением купеческий сын обладал
чрезвычайно острым – даром, что ли, высматривал турманов в
заоблачных высях! Но сейчас он поначалу разглядел только Зину: она
стояла на самой верхотуре церковной колокольни, на огороженном
чугунной оградкой круговом балкончике под самыми колоколенными
часами. Белое платье так трепыхалось от ветра на тоненькой Зининой
фигурке, что невысокая девушка походила издалека на голубку с
распущенными крыльями. Соломенная шляпка свалилась с её
темноволосой головы и держалась на одних только лентах – Иванушка и
это разглядел! И, уж конечно, увидел он и то, как Зинуша отчаянно,
заполошно размахивает обеими руками, вскинув их над головой.