— Треклятый
полудурок! — Олеандр размахнулся и в сердцах швырнул брошь в
кусты.
По жилам
растекалось пламя праведного гнева. Руки так и тянулись к ядовитому
недоумку в стремлении придушить.
Нет, ну а
что? Рубин быстро отойдет к праотцам, а заодно в кои-то веки
свершит благое дело и окажет другу честь — Олеандр самолично
прикончит его за невиданные тупость и высокомерие.
— Может,
еще выкарабкается, — сдавленно пролепетал Мирт, растирая заспанные
глаза. — Но… вряд ли, конечно. Разве что у вас в хижине припрятан
божественный целитель.
— Мне нужна
каменная пыль! — нашёлся Олеандр. — Дракайны ненавидят камень, не
переваривают и…
Он осекся.
Зеф и целители глядели на него так, словно узрели за спиной стаю
хинов во главе с призраками умерших предков. Мирт попытался что-то
спросить, но из горла вырвался один хрип.
— …Просто
принесите пыль, — добавил Олеандр. — Я попытаюсь отравить дракайна
и вытащить феникса.
— Понял. —
Зефирантес кивнул и опрометью ринулся исполнять просьбу. — Скоро
вернусь!
Оставалось
надеяться, что с такой заурядной задачей, как поиск каменной пыли,
он справится влет.
***
Зеф не
оплошал. Олеандр едва успел оттереть с ладоней кровь, когда перед
ним плюхнулся мешок, доверху набитый рыхлой смесью горных пород с
явным преобладанием мориона.
— Ты что, к
скалам бегал?! — изумился он, раздумывая, не прикидывается ли друг
дурнем, а в сущности может вполне сносно соображать, ежели малость
поднапряжется.
— Из лачуги
прихватил, — Зефирантес взмахнул рукой, едва не пришибив щуплого
лекаря. — Рассудил, что обычный песок не сгодится. Дракайны подле
пустыни живут. У них это… как его?
—
Невосприимчивость к некоторым видам камня, — подсказал Олеандр. —
Откуда знаешь?
— Книжки
читал.
Серьезно?!
Зефирантес и книги, книги и Зефирантес. Диво дивное, —
заметил бы Каладиум.
Рубина было
решено занести в дом и переложить на что-то помягче древесного
настила и почище запекшейся лужи крови. Мирт поворчал, что все
потуги спасти сына Цитрина бессмысленны и надо бы заняться
омовением тела, но противиться воле наследника не рискнул. Его
помощники подняли носилки и слаженным шагом принялись отступать к
хижине.
Олеандр
плелся слева от ноши, прижимая к носу Рубина клочок плаща,
обсыпанный морионовой пылью.
— А что с
девицей той? — вдруг спросил Зефирантес, поравнявшись с
ними.