Не девушка
— ночное видение! Кошмар наяву!
Эсфирь
сдвинула брови. Ее взгляд уперся в Рубина, который потугами двух
пар рук уже возлежал на кровати. Олеандр только поправил ткань с
пылью, прикрывавшую нос приятеля.
— Он жив? —
спросила Эсфирь, а потом сама же ответила: — Да, жив, но близок к
смерти.
Как она это
поняла? Олеандр оглянулся и замер, пронятый не то её сиянием, не то
переливами голоса. Да. Эсфирь при первой встрече вызвала у него
интерес. Но ныне она источала дурманящее очарование. Вынуждала едва
ли не преклонить колено, клясться в вечном служении и сердцем, и
клинком.
Что за
несуразное чувство? Откуда взялось? Назвать Эсфирь красавицей у
Олеандра язык до сих пор не поворачивался. Куда сильнее она
походила на призрак — на воплощение ночного страха.
И Зефа
пробрало. Он переминался у двери, будто страшась нырнуть в хижину,
и глядел на Эсфирь как на потерянное и вновь обретённое сокровище.
Пятна смущения облепили его лицо до завитков ушей.
— Это ваш
дом? — спросила Эсфирь, созерцая цветочные узоры на полу. — Вы
принесли меня к себе?
— Что? —
Олеандр моргнул, чувствуя, как сердце заходится в пляске. — А!..
Да, принес. Вроде бы.
— Большое
вам спасибо. — Она тепло улыбнулась, поклонилась и продолжила: — Я
хорошо помню вашу драку с тем худым господином-тенью в костяном
наморднике. Еще помню, как упала, как вы обняли меня и взяли на
руки, а вот потом — пустота.
— Не
благодари. — Он не произносил, скорее, шептал. — Я мог тебе помочь.
И помог.
—
Спасибо.
Щеки
Олеандра обжег румянец. Очертания Эсфирь помутнели и расплылись от
навернувшихся слез.
— Вы долго,
— проговорила она с ноткой обиды. — Я тут давно сижу. Побоялась
выходить…
И слава
Тофосу, что побоялась!
— В прошлый
раз мы толком не поговорили. — Олеандр моргнул. — Я, похоже,
напугал тебя. Разозлился… Прости… Как ты очутилась у Морионовых
скал? Ты кочевница?
— Не знаю.
— Чернокудрая голова склонилась набок. — Извините, но я все ещё не
могу ответить на ваши вопросы. Я мало что помню. Помню, как
проснулась в пещере, заваленной камнями. Но одна женщина помогла
мне выбраться. Она как вы, думаю — тоже ветками махала. Потом
убежала, я только золотые глаза рассмотрела. Ах, да! С ней еще
мужчина был.
Речи Эсфирь
расставили всё по местам. Вот почему у скал тогда разломанные
булыжники валялись. Зелен лист, дриады опутали их лианами и
оттащили от прохода в пещеру, чтобы помочь пленнице.