В малый зал
собраний Ретенауи и Сорвени вошли одновременно, но с разных сторон
— в точности как дуэлянты. Судя по тому, как встрепенулись и
завозились господа министры, почти театральный драматизм этой сцены
их тоже впечатлил.
— Ресс...
генерал... — не сумел сдержать сарказма глава министерства юстиции,
откинувшийся на спинку кресла в очень уверенной позе. — Я рад, что
вы нашли время к нам присоединиться.
Ретенауи,
как раз неспешно усаживающийся напротив, вперил в него немигающий
взгляд. И, дождавшись, когда его визави начнет нервно ерзать,
холодно выговорил:
— А я —
нет.
— Что? —
Подобного тона от всегда сдержанного главы тайной канцелярии
собравшиеся не ожидали. Совсем.
— Не рад,
говорю. — Ретен обвел всю дюжину присутствующих в зале господ
тяжелым взглядом. — Потому что ваше сборище срывает мне операцию,
которую я готовил больше года.
— Ну,
знаете... — услышав это, глава полицейского ведомства опять
расслабился. — Если вам в собственной конторе некому на пару часов
передать дела, чтобы это не грозило срывом какой-то там
операции...
— Есть, —
Ретен продолжал упорно нарушать правила приличия, на этот раз
жестко перебив собеседника. — Кому передать — есть. Моей операции
мешает сам факт сегодняшнего собрания.
— Каким же
образом? — вступил в диалог глава управления финансов — самый
старший из присутствующих и, вполне предсказуемо, самый
хладнокровный. Динозавр в подобного рода интригах, маневры ресса он
раскусил сразу и вестись на его провокации не собирался.
— Повторяю:
самим своим фактом это заседание сорвет мне все планы, если о нем
узнают... наши соседи. А они узнают, при такой-то
огласке.
— Что за
операция? — на этот раз отреагировал министр внутренних дел, тоже
господин жесткий и бескомпромиссный. Впрочем, других здесь не было
и быть не могло. — Надеюсь, не настолько секретная, чтобы о ней
невозможно было сказать даже нам?
— Уже нет,
— выдал Ретенауи после еще одной вымораживающей паузы. — Больше не
секретная. Благодаря нашему коллеге от юстиции, который не счел
нужным предупредить меня об этом сборище, просто поставив перед
фактом.
— А что, —
нервно хихикнул глава ведомства пропаганды, — вы бы его
отменили?
—
Несомненно!
Вот теперь
на Ретена не отрываясь таращились все. С разной степенью
недовольства и злости.
— Поясните
свою мысль, — проскрипел финансовый глава. И добавил, наткнувшись
на взгляд ресса: — Если вас не затруднит.