Скажу честно, я была уверена в том, что Тимур потребует секс за право
быть рядом с дочерью. Не потому, что он меня хочет, а для того, чтобы указать
мое место и ударить как можно больнее.
Я морально готовилась, и, если бы он поставил условие обслуживать его
в постели, согласилась бы. Но только в качестве резиновой игрушки из секс-шопа,
не более. Или из чего там их делают. Никаких эмоций, никаких чувств, просто
терпеть. И я знаю, что у меня получилось бы.
Однако Тимур оказался лучше, чем я себе представляла, или я больше не
привлекаю его как женщина. Меня это очень устраивает. Но сейчас он так явно
горит желанием, что мне страшно.
Мое тело реагирует совсем не так, как я планировала. И если Тим это
поймет, я сгорю от стыда прямо здесь, у него на глазах.
Поэтому делаю несколько глубоких вдохов, поправляю пояс на халате и
разворачиваюсь к Тиму. Он стоит под стенкой, сложив руки на груди, и буравит
меня взглядом. Очень надеюсь, что мой
голос не будет дрожать, и говорю как можно спокойнее:
— Тимур, прости, пожалуйста, я
ждала, что ты вернешься завтра. Полинка третью ночь очень плохо спит, и я
принимала душ здесь, чтобы не оставлять ее надолго. Больше это не повторится.
Но ты тоже не должен прикасаться ко мне. Я твой сотрудник, у нас в договоре не
прописаны такого рода отношения.
Поднимаю голову и смотрю ему прямо в глаза. Хочется сбежать, но я
будто прирастаю к полу. Тим закусывает губу с такой силой, что на ней
проступает капля крови. Его грудь вздымается, как будто изнутри что-то рвется.
Руки сжаты в кулаки, вены выступают на напряженных каменных мышцах.
— Что с ней? — выдавливает он наконец, и я мысленно выдыхаю. Вслух все
так же спокойно отвечаю:
— Позвони завтра доктору, пускай она ее осмотрит. Температуры нет, мне
кажется, у малышки что-то болит. Она плохо ест, и даже на улице просыпается.
— Хорошо, — кивает Тимур и отталкивается от стены. Идет к себе в
комнату, но на пороге оборачивается.
— Ника… — он осекается, а потом продолжает сиплым голосом: — Ты можешь
принимать душ там, где тебе удобно, и… Извини, что я не сдержался, я не должен
был к тебе прикасаться. Ты абсолютно права, больше этого не повторится.
Дверь за ним закрывается, я падаю в кресло, будто из меня выжали все
соки. Хочется спуститься вниз в кухню, сделать чай, но сил нет даже чтобы
пошевелиться. Сворачиваюсь калачиком на кресле — если Полька не будет
просыпаться, уйду к себе.