Матушка говорила всё это тихим, болезненным
голосом, я уже открыла рот, чтобы всё-таки настоять на том, что разговор можно
и отложить, но она отрицательно покачала головой и продолжила:
— Помолчи пока, мне и так трудно… с тобой об этом
разговаривать. Но я очень боюсь, что айвин, раз заинтересовался тобой… то
появится опять. Задурит тебе голову сладкими речами, подарками, и… айвины… они
же так красивы…
А я опустила голову, пряча взгляд, боясь, что
матушка догадается о том, что айвин уже встречался со мной вновь.
— Он же тебе понравился, так ведь, Андреа?
— Простите, матушка, но… я не увидела в нем врага,
– выдавила я из себя, всё так же не поднимая глаз.
— Он враг, коварный и жестокий, каким бы он тебе
не показался красивым и обходительным, верить ему нельзя. И я хочу… рассказать
тебе, зачем им нужны наши девушки..
Я затаила дыхание, предчувствуя, что ничего
хорошего матушка мне не расскажет.
— Но прежде я расскажу тебе о той стороне жизни…
об отношениях между мужчиной и женщиной за закрытыми дверями спальни. Если… всё
по любви… и добровольно… и… в браке с любимым и любящим мужем и то не всё так
просто, а если насильно, то всё это оборачивается ужасом… для женщины.
Я подняла голову и увидела, что матушка не смотрит
на меня, она тоже прятала от меня взгляд, отводя его то на противоположную
стену, то опуская на свои стиснутые руки.
Матушка всё также скрывая свой взгляд от меня,
рассказала, что происходит между мужчиной и женщиной в постели. И сделала она
это бесстрастно, но откровенно, бесцеремонно, во всех скабрезных подробностях,
не щадя ни моих чувств, ни мой юный возраст, ни того, что я в этом вопросе
невинна и совершенно неискушенна.
Это было ужасно! Я сидела потрясенная и оглушенная
бесстыдством матери, чувствуя, как горят мои щеки и уши, которые хотелось
закрыть руками, не слушать дальше, встать и убежать.
— В самый первый раз больно и стыдно, даже если
всё происходит с безумно любимым. Не намного лучше и последующие разы. Со
временем, притерпевшись... уже не кажется ужасным то, что делает с тобой муж…
чина в постели, но… всё равно… удовольствия в этом действии для женщины… мало.
А еще… страх перед очередной беременностью никогда и никуда не уходит.
А я боялась даже думать, что она рассказывала о
себе и… моем отце. Нет! Незачем мне это знать!