— Матушка! – взмолилась я. – Не надо, прошу вас!
Но мать, не обращая внимания на мои слова,
продолжала:
— Пройдет много времени, прежде чем женщина
станет… испытывать что-то, кроме стыда и желания, чтобы всё закончилось как
можно скорее и ее оставили в покое. Вроде как есть женщины, которые находят в
этом… действии… удовольствие… всегда, а не… изредка.
Ну зачем? Зачем матушка рассказывает мне это?
Я уже хотела вскочить и уйти, но матушка
потянулась ко мне, взяла мои ладони в свои и, глядя мне в глаза, произнесла:
— Прости, я понимаю, тебе тяжело это слышать,
осознать… но… я хочу, чтобы ты поняла, что… отдаться мужчине… даже любимому и
любящему… не приносит женщине ни счастья, ни хотя бы… удовольствия… по крайней
мере далеко не сразу и не всегда.
— Матушка, у меня и в мыслях не было ничего
подобного, – пролепетала я, высвобождая свои руки.
— Верю, что не было, но… этот айвин…
— Он не появится здесь, как минимум три года, –
вырвалось у меня.
— Что? С чего ты это взяла? Он тебе сказал?
— Он сказал, – призналась я.
— Почему же ты вчера этого не рассказала?
— Я… я… забыла, он произнес это про между прочим,
и я… забыла, – пыталась я оправдаться.
— Значит, тебя надо выдать замуж за эти три года,
– заявила решительно матушка.
А я не стала говорить, что это не остановит
айвина, по крайней мере, он так обещал.
— Я могу идти, матушка? – спросила я.
— Нет, я еще не все тебе рассказала, что
собиралась.
Я еще не отошла от того, что наговорила мне мать и
поэтому с трудом подавила порыв убежать с криком «не хочу ничего больше знать»
— Я вполне допускаю, что айвин придет только через
три года, когда ты повзрослеешь, – начала опять говорить матушка. – Пока.. ты
не пригодна для его целей, слишком юная. Что так смотришь? Ты, забыв, что
айвины нам враги, думаешь, один из них влюбился с первого взгляда и женится на
тебе?
Я хотела сказать, что айвин не собирается брать
меня в жены, он уготовил мне стать какой-то фьёлси. Но вовремя прикусила язык, ведь
тогда бы пришлось признаться, что айвин приходил второй раз и надо будет объясняться,
почему не рассказала сразу об этом. Или опять лгать, что не всё рассказала
вчера.
— Наши девушки нужны им для другого, Андреа. Вчера
при Бланке я не стала это рассказывать, но ты уже должна знать. Так вот… были
девушки, которые возвращались от айвинов. Их было всего двое и они куда-то исчезли
вскорости, но успели рассказать ужасные вещи. Когда девушки попадали к айвинам,
очарование быстро пропадало, а опять зачаровывать или добиваться их достойными
методами айвины не спешили. Да и зачем, ведь девушки были в полной их власти и
без этого. Они нужны были для того, чтобы те принесли айвинам потомство, и
согласия бедных девушек никто не спрашивал. Ты понимаешь, что их насиловали? А
после того, как девушки рожали, им разрешали выкормить свое дитя, потом детей
отбирали. А девушек опять заставляли рожать. А потом кого-то из них оставляли
служанками, выполняющими самую грязную работу, кто-то умирал, были и те, кто
сходил с ума или сводил счеты с жизнью, не вынеся того, что делали с ними
айвины. Но… этих двух девушек айвины отпустили… не знаю… из жалости или еще
почему. Хотя… какая у айвинов может быть жалость.