Аморал - страница 5

Шрифт
Интервал


Мда, негусто. Я надеялся узнать, что должен был натворить мальчишка, чтобы его бросили к тем, кого клеймили аморалами. Кто совершил такое преступление, что единственным приемлемым наказанием было сбросить их сюда и оставить медленно подыхать. Кому-то повезёт и он отправится в загробный мир быстро. Его доконает либо голод, либо другие узники. А кто-то будет вынужден гнить год за годом с мыслью, что он никогда не сможет вырваться из этого ада.

Тем не менее, остальная информация была полезна. Место, где я очнулся, называлась Клоака. Конечно, официальное название у неё было более благозвучное, но среди самих заключённых и в народе иначе её не называли.

Место настолько тёмное, мрачное и безнадёжное, что им пугали маленьких детей, чтобы те даже и не думали становиться на преступный путь. А если всё-таки вздумали, то лучше сделать всё, чтобы тебя не захватили живым. Правда, если ты обычный человек, который не обладает магическим даром, то и бояться тебе нечего — максимум, что тебя ждёт это обычное тюремное заключение. Ну, или банальная казнь на худой конец. А вот если ты одарённый клановой, тогда...

Значит, все, кто здесь находится, владеют какой-то магией. Интересно. Я напрягся, пытаясь разбудить в себе хоть какие-нибудь ощущения этой первородной силы, но либо её во мне было очень мало, либо Клоака, помимо всего прочего, блокировала доступ к источнику. Жаль, я предпочитал знать о своих преимуществах и недостатках. А пока что я знал только о недостатках.

— И где именно находится Клоака?

Я уже давно отбросил все опасения и не стеснялся сыпать любыми, даже самыми глупыми, вопросами. Если Андрей Павлович и не поверил в мою тотальную потерю памяти, то виду не подавал. Было видно, что старик изголодался по общению и был рад моему обществу.

— Так под дворцом Соболевых и находится, — старик пожал плечами и поскрёб редкую бороду. — Сложно сказать, что появилось сначала — система канализации, которая опутывает Клоаку и идёт глубже, или же сама Клоака.

— То есть, знать буквально гадит нам на головы, — я усмехнулся. Изощрённое чувство юмора тут у местных, ничего не скажешь.

Я поднялся на ноги и принялся разминать затёкшее тело. Каждое движение приносило с собой ноющую тягучую боль. Но мне нравилось это чувство. Всегда нравилось. Это означало, что я всё ещё жив. И планировал таким оставаться как можно дольше. У меня была масса вопросов к миру духов и я собирался задать их все. Но это потом, а сейчас стоило, наконец, осмотреться.