Клоака напоминала собой воронку — широкая сверху и постепенно
сужающаяся к дыре, в которую упал Шило. Склоны были крутые, но не
гладкие, так что можно было попробовать вскарабкаться наверх. Я
отметил несколько хороших зацепов, правда не был уверен, что мне
хватит сил, чтобы удержаться. Оглянулся на дыру в центре и
поморщился, разбежаться тоже не получится. Слишком маленькое
расстояние от дырки до стены и слишком большой шанс сорваться. А
летать я вряд ли умею.
Ладно, оставим эту идею на крайний случай, когда другие варианты
себя исчерпают. Дело за малым — осталось только найти эти другие
варианты.
— Брось ты это, малец, — голос Андрея Павловича застал меня,
когда я задумчиво ковырял шершавые стены. За последние полчаса я
перебрал всё — начиная с подкопа и заканчивая самыми безумными
идеями. Но раз за разом возвращался к мысли, что пути у меня два —
либо наверх, либо вниз и третьего не дано.
— Да ладно, только не говорите, что ни разу не задумывались о
том, чтобы выбраться из этой дыры.
Верилось в подобное слабо. Нет, я, конечно, встречал людей,
которые предпочитали плыть по течению, а когда попадались в сети,
то смиренно ждали своей участи, а не барахтались в попытке
выбраться, но старик не был похож на них. В его глазах всё ещё тлел
огонёк свободы и мне нужно было только его раздуть.
— Каждый кто попадает в Клоаку об этом думает, — в голосе
старика прорезалась горечь. — Тем более, что если у тебя получится
выбраться, то считается, что духи тебя помиловали и твои
преступления перед обществом полностью искуплены.
А вот это уже очень интересно, я весь подобрался. То есть, если
у меня получится сбежать, то мне не придётся всю оставшуюся жизнь
провести в попытках спрятаться. На что-то подобное я надеялся.
Правда думал, что меня не будут искать, потому что вряд ли кто-то
ведёт учёт тех, кто попал в Клоаку. Здесь скорее как с мусором —
выбросили и забыли. Но амнистия открывала передо мной куда больше
дверей.
— Забудь, — Андрей Павлович, видимо, заметил моё оживление и
поспешил вернуть меня на грешную землю. — Мысли о свободе сведут
тебя с ума. Здесь есть жизнь. Да, местами отвратительная, но всё же
жизнь.
— Это не жизнь, — я пытался поймать взгляд старика, но тот
старательно этого избегал.
— Забудь, — повторил он, — никому ещё не удавалось вырваться из
Клоаки, это невозможно.