А пока, получив столь неожиданную паузу, Ретен сидел за столом и, удобно вытянув ноги, в очередной раз прокручивал в голове ситуацию с дочерью генерала.
Сам он с Рин поговорить не смог, но попросил госпожу Шарот кое-что проверить, задав пару неприятных вопросов. Да еще и неприятно задав, чтоб ответ девицы оказался максимально искренним. В итоге бабушка отписала ему на открытке, отправленной с вокзала, всего два слова: «нет» и «да». Если, конечно, не считать маскирующих послание славословий и пожеланий. И теперь он знал точно: это не любовная интрижка, а действительно хорошо продуманная операция против империи с применением средств ментального воздействия. Так что можно было полностью сосредоточиться на сегодняшнем совете министров, все остальное пока отодвинув в сторону: успеется и подождет.
Но, адовы демоны, как же это сейчас некстати! Вместо того чтобы бросить все силы на решение проблемы, он вынужден кружить в политических танцах, надеясь хорошенько оттоптать кое-кому ноги. И откуда только пронырливый глава министерства юстиции пронюхал об этой ситуации, чтобы вот так шумно вытащить ее на свет и начать размахивать, словно зачуханными портками? Хорошо хоть, вопрос «зачем» задавать не нужно: и так все предельно ясно.
Третье силовое ведомство ничем не отличалось от первых двух и столь же азартно делило с ними и деньги, и сферы влияния, как и они сами между собой. Так что тут все было предсказуемо. Непредсказуемы оказались темпы, потому что и сам Ретен, и, естественно, Сорвени сделали все, чтобы информация о погроме в проектном бюро не вышла за пределы узкого круга лиц. Очень узкого. И как минимум на неделю форы глава тайной канцелярии рассчитывал.
Так что излишняя информированность полицейского министерства стала для него сюрпризом, и весьма неприятным. Потому как варианта здесь было всего два: либо он и его люди разучились работать и допустили-таки утечку, либо... Либо ее организовала сторона противника. Последнее было даже хуже. Настолько, что Ретену и думать не хотелось, зачем им так спешить, рискуя серьезно подставиться, вместо того, чтобы дать ситуации развиваться естественным путем и заслуженно пожинать плоды уже проведенной операции. Блестяще проведенной, как это ни прискорбно признавать.
Неужели все-таки война? Лишь это и могло объяснить спешку в деле компрометации министра обороны, оставшись без которого имперская армия наглухо забуксует: слишком многое в ней было завязано на его личный авторитет.