«Хочешь, я подарю тебе новую лиру
из драгоценного кедра с побережья, из которого добывают смолу для
храмовых курильниц? И струны её будут покрыты чистейшим электрумом,
как вершины обелисков…» — вспоминала жрица слова Хэфера —
давние, ещё из тех дней, когда она едва смела говорить с ним, а
отступить уже не могла.
Тогда Тэра и представить не смела,
что её царевич стремился к ней так же сильно, как она сама — к
нему.
«— Если и такое тебе по силам…
разве смею я отказаться?
— Может быть, когда ты будешь
играть на ней, ты вспомнишь, как нашла мою душу среди безликих
теней и проложила для неё путь к Берегу Живых…
— Я… буду помнить, да…
— Я люблю твой голос. Он снится
мне иногда…»
Сейчас, бросая взгляды на царевича,
полностью сосредоточенного на бое с Сехиром, пытавшегося отражать
одну искусную атаку за другой, Тэра думала о том, что пусть бы он
вовсе не дарил драгоценных подарков, которые обещал ей и их храму в
награду за спасение. Пусть бы только остался с ней… Ей стало стыдно
за недостойную мысль, за потаённую надежду, что Владыка не пришлёт
сюда своих гонцов слишком скоро, когда получит послание Хэфера.
Меж тем становилось жарче, и
тренировка закончилась. Мужчины обменялись воинскими рукопожатиями
и разошлись, чтобы собрать оружие и умыться. Хэфер тепло улыбнулся
Тэре. В последнее время он улыбался нечасто, погружённый в
напряжённое ожидание. Девушке приятно было видеть, что хотя бы она
по-прежнему вызывает в нём проблески радости.
Отложив лиру, Тэра поднялась, чтобы
поднести обоим воинам воды.
— Каждый раз гадаю, кто оказывает мне
честь бо́льшую — наследник, с которым я тренируюсь, или избранница
Стража Порога, дающая напиться из её рук, — со смехом сказал Сехир.
— О таких чудесах я и в щенячестве-то не мечтал.
Это было одной из его обычных шуток.
Прожив больше декады в доме Бернибы, Тэра к ним привыкла, хотя к
почестям, которые Ануират оказывали ей вполне всерьёз, привыкнуть
так и не сумела.
Все вместе они вернулись в прохладу
дома. Там Сехир, сославшись на какие-то дела, оставил их.
Хэфер, как всегда, старался не
показывать усталости, но от Тэры ничто не укрылось. С удовольствием
она помогла ему совершить омовение, а после увлекла за собой
наверх, в комнату, где кто-то из предусмотрительных служанок
Бернибы уже оставил еды.