О мире, в который я попала, мне тоже немного удалось выяснить.
Судя по всему, я очутилась в эпохе викингов и на их территории,
сейчас мы плывём к конунгу заручиться поддержкой, но надежды на это
у Хальгорда нет, а земли нужны. Без помощи им не захватить новые
территории, а воинов становится с очередным походом всё меньше.
Там, где живут семьи воинов Хальгорда, на земле конунга, каждой
зимой все больше наползают ледники, а летом не уходят. Земли
скудные, лесов практически нет, выживают только набегами, но и
награбленного не хватает. Последняя зима принесла слишком много
горя людям Хальгорда.
Прокручивая у себя в голове всё услышанное от Бруно, я
лихорадочно размышляла, что могу предложить конунгу, чтобы он
оставил меня на своём корабле. Увиденное в «городе» меня
пугало.
— Приветствую тебя, Сигрит! — рявкнул Хальгорд, заходя в тёмное
помещение.
Следом втолкнули меня, замыкающим шёл Бруно и ещё несколько
мужчин, их имена мне так и не довелось узнать.
— Приветствую тебя, конунг Хальгорд! — ответила женщина,
полноватая, с обрюзгшим лицом с красно-голубой сеточкой вен на
щеках. — Что привело тебя на земли конунга Грита? Что ты ищешь в
моём доме?
— Хочу оставить тебе её, наш путь она не выдержит, — произнёс
викинг, выставляя меня перед собой.
— Не оставляй, — прошептала я с ужасом, разглядывая, куда меня
привёл конунг.
По рассказам Бруно, здесь мне будет гораздо лучше, чем на
драккаре, но я с каждой секундой сомневалась в этом.
Большое узкое помещение с очагом по центру, на одном из его
краёв лежала длинная плоская каменная плита, на которой сейчас
пеклись лепёшки, и, кажется, тушилось мясо в котле. Пол был устлан
камышом, судя по виду, его недавно заменили на свежий. Недалеко от
очага стоял большой стол с двумя почётными сиденьями в виде
украшенных резьбой кресел-скамеек, каждое из которых было
достаточно широким, чтобы на нём могли усесться два человека.
Сейчас на них разместился только лишь один мужчина. Сидел он,
навалившись на стол, который был захламлён мелкими объедками.
С нашим появлением мужчина с натугой встал. Его лицо пошло
бурыми и фиолетовыми пятнами, рот стал мокрым и съехал в сторону.
Он пошарил перед собой и неверной рукой нащупал край стола, в
который вцепился, чтобы не упасть.
— Давно? — тихо спросил Бруно у хозяйки дома.