-Валери, – прошептала Айрин,
заворожено глядя на подругу – Тот сон… сон, где я ударила тебя… Кем
ты была?
-Императрицей!
На следующее утро, сразу после
завтрака, Айрин, простившись с Аделиной и работниками, покинула
ферму. Валери провожала подругу до самых ворот.
-Ты какая-то бледная, – с тревогой
говорила девочка, прикладывая ладонь ко лбу Аури – Может,
заболела?
-Да все хорошо, – отмахивалась Айрин –
Просто от радости заснуть не могла.
-Ага, - кивала Валентина – Но ты же
помнишь – в следующее воскресенье обед у меня?
Вчера, уже расходясь по комнатам,
Айрин твердо заявила, что не сможет жить на ферме. Валентина
отнеслась к отказу с пониманием, но, сделав загадочное лицо, взяла
с Аури обещание приехать на воскресный обед. У самых ворот подруги
легко попрощались – ведь отныне они жили совсем рядом. Айрин, обняв
Валентину, вскочила в седло, и затрусила по дороге, ощущая легкую
грусть даже от недолгой разлуки.
-Аури! – крикнула Валентина, и девочка
обернулась.
-Удачи!
К Лесу вело несколько дорог, но Айрин
нужна была лишь одна, знакомая. Объехав город по крайним улицам,
девочка выехала через северные ворота, и совсем скоро свернула в
чащу.
За прошедшие годы дорога стала
зарастать, но всё ещё подходила для всадника. Аури, въезжая в Лес,
чувствовала, что он настроен куда дружелюбнее, чем все увиденные ею
города. Деревья, уходившие в небо, не давили на тебя, не очерчивали
рамки, не заключали в клетку, как делали городские дома. Воздух был
свежим и чистым, вокруг царили тишина и покой, холода ещё не успели
наступить, и Айрин наслаждалась поездкой, хотя сердце щемило от
дурного предчувствия. Она возвращалась домой, но самого дома могло
уже и не быть. Злобные твари, населявшие Лес, за прошедшие годы
могли обрушить ограду, подкопать стены, прогрызть себе путь внутрь
и растащить всё, что оставил Гленн.
Оглядываясь по сторонам, Аури видела,
что Первой Полосы больше не существовало. Деревья отрастили
срубленные ветки. Ловушки осыпались. Клей высох, и звериные следы
во множестве виднелись там, куда раньше осмеливались заходить лишь
Гленн с дочерью. Деревья стали ещё выше, света вокруг стало меньше,
а звуков и шорохов – гораздо больше. Дорога превратилась в едва
видимую тропинку. Но Лес не пугал девочку. Место, о котором люди
говорили со страхом и ненавистью, для Аури было самым родным местом
на Свете. «Лишь бы он уцелел, лишь бы он уцелел» - молилась про
себя девочка, и чем ближе она подъезжала, тем меньше надежды у неё
оставалось, и тем медленнее она ехала. В конце концов она даже
опустила голову, страшась, что при виде руин её покинет решимость.
В какой-то момент лошадь перешла на шаг, и когда она остановилась,
Айрин подняла голову.