Голова воина закружилась, последние
силы оставили его, и он медленно опрокинулся набок, так и не
выпустив из руки темную от запекшейся крови дубину.
*****************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************
Кто-то взял его за руку, и Шептун от
неожиданности вздрогнул. Созерцание происходящего на глади озера
полностью захватило его мысли, и он на время забыл, где
находится.
— Холодно... — сказал мальчик. Его
ладонь действительно была ледяной, но Шептун поборов первое желание
отдернуть руку, вместо этого в ответ слегка сжал кисть
лже-Диго.
— Холодно, — согласился он. — А,
ну-ка, — Шептун неожиданно для самого себя принялся плотнее
закутывать паренька в свой, недавно одолженный тому плащ. — Вот,
так-то будет теплее, — он отступил на шаг, словно любуясь своей
работой. — Великоват, конечно... — задумчиво протянул старик. Потом
бодро закончил: — Но на вырост — то, что надо.
Лже-Диго как-то странно посмотрел на
Шептуна, потом медленно перевел взгляд на озеро, где, покачиваясь
на стальной поверхности, лежали три тела, образующие Круг.
— Ты можешь остаться, — мальчик повел
рукой, и мир словно расширился перед взором Шептуна. Матерь-Древо
было повсюду. Разом и близко, и далеко. Ум отказывался постичь
невозможное, в глазах зарябило, и Шептун просто сделал шаг,
потянувшись рукой к дразняще-близким ветвям. Мир расступился перед
ним и беззвучно сомкнулся вновь.
...Здесь пахло сразу всеми мыслимыми
лесами всех мыслимых мест, где Шептун бывал и где ни разу не был.
Пахло смолой и вешними соками, пахло радостно распускающимися
бутонами и печальным осенним листопадом. Пахло корой и хвоей,
почками и побегами, пахло всеми деревьями на свете — всеми разом.
Здесь, как нигде, ощущалась живая сила земли, откуда все живое
берет начало и куда оно же уходит. Земля изначальная, земля
всевозрождающая.
Шептун стоял на земле, усыпанной
опавшими листьями. Но не гниющими, а свежими звонко-сухими. Из-под
золотисто-багряного покрова весело пробивалась молодая поросль
лесных трав. Здесь словно разом царили и весна, и лето, и осень.
Время цвести и время увядать сливались тут воедино. Различия
исчезали, смерть и жизнь переходили одна в другую легко, играючи,
без мук и страха. Матерь-Древо вздымалось перед ним, и Шептун не
без трепета глядел на дивное создание, равного которому он не знал.
Далеко и близко, высоко и низко — все сразу, все вместе. Корни
напоминали широченные торговые тракты, идущие через Срединные
земли, в трещинах коры легко бы укрылись крепостные башни и целые
бастионы. Под каждым листом нашел бы убежище целый город.