- Оно жрет, что дают, и не капризничает! – мрачным тоном гнула
свое Грыжа, продолжая пихать кушанья в рот рыдающему от семейного
счастья супругу.
По ее прикидкам, мужу, для приобретения надлежащей телесной
комплекции, оставалось набрать какие-то жалкие пять пудов. Грыжа
поставила перед собой цель - достичь этого амбициозного результата
за месяц. В рамках программы супружеского откорма она насильно
пичкала мужа пять раз в день, и десять в ночь, готовя для любимого
наиболее питательные и калорийные блюда.
Сегодня Грыжа решила побаловать возлюбленного супруга особым
деликатесом – тушеной печенью под острым соусом и луковыми
колечками. Донором требуемого органа послужил хлеборез. Доигрался
старый. Многое Грыжа могла бы стерпеть, но только не криво
нарезанный хлеб. Она уже давно замечала, что у подчиненного
трясутся руки, стоит ей подойти к нему. А с трясущимися руками на
кухне делать нечего. Вот Грыжа и уволила его - вызвала к себе в
кабинет, зашла за спину, и ударила по голове пятнадцатым томом
кулинарного кодекса темной империи. Затем прикинула, что мясо хоть
и старое, но мясо, и решила порадовать мужа вкусным блюдом. Грыжа
чувствовала, что их семейные отношения дали трещину, которую срочно
требовалось залатать пикантным угощением.
Задав работникам вечернюю трепку, Грыжа оставила их наводить на
кухне порядок и домывать грязную посуду, а сама, взяв кастрюлю с
угощением, направилась в свои покои. На входе провозилась долго -
дверь в свою обитель Грыжа с недавних пор запирала на восемь
огромных замков. Отперев их все, Грыжа распахнула дверь и вошла
внутрь. И тут же выяснила, что любимый муж опять вел себя
плохо.
Муж Грыжи, он же бывший паладин Андис, сидел на полу, в чем мать
родила, грязный, заросший и заплаканный. К его ноге была прикована
толстая цепь, другой конец которой крепился к железному кольцу,
торчащему из стены. На одном из звеньев цепи Грыжа без труда
заметила свежие царапины. Муж, в который раз, пытался освободиться.
Хотя знал, что эта цепь, нежно прозванная Грыжей семейными узами,
была изготовлена из того же сплава, из которого ковались мечи
черных рыцарей. Ее невозможно было перепилить или сломать обычным
инструментом, разве что перебить каким-то мощным заклинанием. И все
же вольнолюбивый муж не оставлял своих бесплодных попыток. Он с
каким-то маниакальным упорством рвался сбежать от свалившегося на
его голову счастья.