— Воровка! — басом крикнул тучный торговец, отбрасывая упавшую на его руки серую тряпку и хватая девчушку за тонкое запястье. Его маленькие заплывшие глаза светились торжеством. Из всех лавок уже начали выглядывать торговцы, некоторые вышли наружу, но не отходили далеко от своих прилавков.
— Это ты вор! Ты! — звонким голосом ответила та, пытаясь вывернуться и отчаянно лягая его, куда ни попадя. — Ты обокрал моего отца!
Толстяк, невзирая на яростное сопротивление, тащил ее куда-то, резкими рывками дергая за тонкую худенькую руку, злорадно приговаривая при этом:
— Сейчас киры судьи разберутся, кто вор.
Девчушка барахталась, упиралась ногами, но тот, словно буксир, неумолимо волочил ее за собой.
Я не смогла вытерпеть и выступила вперёд, чтобы вмешаться. Но, к моему изумлению, меня опередили. Невесть откуда взявшийся голубоглазый вихрастый молодой человек в светлом камзоле встал перед толстяком, скрестив руки на груди.
— Кажется, ты забыл, как приличествует вести себя добропорядочным ринам, — угрожающе сказал незнакомец.
— П-п-простите, кир Рэйлф, — заблеял торговец, покрываясь красными пятнами. Маленькие глаза-щелки виновато забегали. Он отпустил девочку, чем она хотела немедленно воспользоваться, улизнув за лавку.
— Стоять, юная рина, — твердый голос кира Рэйлфа остановил ее на полушаге. Девочка замерла, напряженно приподняв острые плечи, а затем покорно повернулась к нам, потупив глаза.
— Она хотела стащить зелье, кир Рэйлф, — подобострастно произнес торговец, тряся дряблыми щеками от волнения и страха. — Мое зелье! А я ведь честный торговец, своим потом и кровью…
— Хватит, Снавор, хватит, — остановил его кир Рэйлф взмахом руки и обратился к девчушке:
— Ты хотела украсть зелье. Зачем?
Девчушка молчала, упрямо уткнувшись взглядом в землю. Глядя на ее потрепанную одежду и бледный вид, я сжала кулаки и глубоко вдохнула воздух.
— Почему ты сказала, что этот торговец обокрал твоего отца? — негромко спросила я у нее, постаравшись вложить в голос побольше мягкости.
Девочка подняла серые глаза. Дернув губами и шмыгнув носом, она утерла его засаленным рукавом и произнесла, глядя на нас исподлобья:
— Рин Снавор обманул отца. Вогнал в долги. Поэтому он пропал. Так сказала мама, — девчушка отвела взгляд, насупившись. Но мне показалось, что таким образом она просто хочет скрыть слезы.