- Этим людям… не до твоих… сисек.
- Давай. – Она скинула одним движением куртку и отдала
Степану.
Он отдал ей свою потную майку в пыльных разводьях. Настя надела
ее. Оказалось, что ее грудям немного тесновато в ней, но так они
меньше скакали на бегу.
- Отлично. – Настя осталась довольна обменом.
Степан примотал ее куртку себе на голову, подвязав рукава под
мышками. Потное тело быстро покрылось влажной пылью, защищающей от
солнца. Пот стекал ручейками к пояснице, оставляя светлые полосы,
но они быстро темнели налипающей пылью. Монотонный бег помогал не
концентрироваться на усталости. Наверное, как и многие, кто
очутился в этом странном мире впервые, Степан задумался о том, что
будь у него велосипед, он мог бы выиграть себе такую фору, что
никакой Край был бы ему не страшен. Наверное, поэтому их здесь и не
было.
Еще он думал о том, что смерть в это мире, возможно не имеет
того же смысла, что и в том мире, откуда он родом. Степан не
родился здесь, не имел родных близких, словом не создавал жизнь,
ради которой и нужно жить. Мир, как назвал его Федор, Тараумара,
был на вид искусственным, возможно и смерть здесь была симуляцией,
вроде окончания игры. Стоило ли терпеть лишения ради ничего не
значащей смерти.
Как бы в противовес его мыслям он стал свидетелем ее. Мужчина
впереди, на вид не новичок, упал на землю и задергался в
конвульсиях. Никто не остановился и не обратил на него никакого
внимания. Когда Степан поравнялся с ним, человек уже выглядел
мертвым.
- На аневризму аорты… похоже. – Предположила Настя.
- Бедняга.
На самом деле Степану было не особенно жаль погибшего. Возможно,
смерть была самым легким способом выйти из этой игры. Ему мешал
принять её инстинкт самосохранения, панически ратующий за любые
способы ее избегания и неожиданное знакомство с Настей. Все-таки в
предвкушении отношений и переживании чувств была особенная тяга к
жизни. Степан взял Настю под локоток, поддавшись нежности. Она
повернулась к нему чумазой мордахой. Сквозь природный «грим» сложно
было рассмотреть привлекательные черты ее лица. Оно было неряшливым
и смешным, но Степану это показалось милым. Он улыбнулся. Настя
улыбнулась в ответ. Он сам был сейчас таким же смешным и
непривлекательным.
- Не устал? – Спросила Настя.
- Не сильно. – Язык его при этом сухим «наждаком» царапал рот, и
пить хотелось неимоверно. – А ты?