—
Ранбольной Выру. Ранен в Либаве, эвакуирован. Помогаю с проводкой,
поскольку по довоенной специальности электрик.
— Я вижу
что не столяр. Докладывать по уставу не умеете, красноармеец
Выру?
Докладывать
Янис действительно не очень умел. Когда было учиться-то?
— Больной
товарищ Выру не призывался, доброволец, боец рабочего отряда, –
попытался объяснить начальник отделения, но не вышло.
— Ох…?!
Гражданских лечите?! На каком основании?! Это военный госпиталь или
богадельня, вашу…?! – трубно и матерно вопросил строгий
полковник.
— Раненый
прибыл с эвакпартией из Риги, – заикнулся комиссар
госпиталя.
Проверяющий
не стесняясь, сообщил, что он думает о Риге, организации эвакуации
и прочем.
Янис
впервые видел высокого начальника, изъясняющегося таким громовым
матом. Нет, наверное, такие всегда были, но пока не попадались.
Прям гаубица, а не полковник, чтоб его курад…
— Убрать
немедля! Тут коек военнослужащим не хватает, а вы, вашу… –
продолжал грохотать непримиримый подполковник.
Обмундировали и оформили товарища Выру быстро, но
достойно. Старшая сестра шепотом ругалась, но доносившийся со
второго этажа не стихающий и указующий мат проверяющего заставлял
звякать стекла в двери.
Заглянул
начальник отделения:
— Через три
дня на перевязку зайдешь. Ногу не напрягай. А так сам
видишь…
— Понимаю,
служба, товарищ военврач третьего ранга, – вздохнул
Янис.
Ботинки
слегка жали, больная нога на ступеньках по-прежнему побаливала. Но
на воле оказалось все же хорошо, хотя куда идти, Янис по-прежнему
не представлял.
— Стой,
говорю! – требовательно окликнули сзади.
Янис
обернулся.
Ида
Иосифовна цепким глазом оглядела внезапно выздоровевшего старого
знакомого, кивнула:
— Хоть
собрали девки прилично. Вот же падла, полковник.
— К чему
так говорить, Ида Иосифовна. У него же такая должность, – тактично
намекнул Янис.
— Падла он.
Откровенная. От таких должностных идиотов всегда и везде порядку
вещей приходит полная жопа, – прямолинейно констатировала опытная в
жизни медсестра. – Ладно, Ян, ты же город знаешь? Письмо в горком
комсомола сочинили, комиссар подписал. Доковыляешь, там помогут. И
учти: будешь как здоровый дурак надрываться, рана откроется, совсем
сдохнуть можешь.
Ковылял
вольный и бездомный товарищ Выру по улице, голова слегка кружилась,
удобная трость постукивала по тротуару. Ну, голова это от летнего
воздуха, в госпитале к иной атмосфере попривык. А так ничего:
матросские ботинки и фланелевка не особо сочетаются с гражданскими,
чересчур просторными брюками, но ремень есть, портки держит,
пилотка сразу вспомнила, как на голове сидеть. Обмундировали
недурно, хотя и в спешке, ботинки так вообще почти новые. Вещмешок
худоват, но это как водится.