— А что бы ты
хотела?
Не отрывая одной
руки от руля, вторую Валентин положил на мое колено. Даже сквозь плотную ткань
джинс я почувствовала исходящий от нее жар. Первым порывом было скинуть мужскую
ладонь и возмутиться поведению преподавателя. А вот второй: раздвинуть пошире
ноги и позволить этой нахальной ладони нескромное путешествие.
— Я бы просто
хотела оказаться дома, — проговорила, облизнув внезапно пересохшие губы. — Много
задали и вообще…
Валентин лишь
усмехнулся в свойственной ему нагловатой манере.
— Мне кажется,
ты хочешь совсем другого, девочка, — уверенно заявил он. И его ладонь поднялась
выше, заставляя меня вжаться в кожаное сиденье. Ладонь замерла около ремня, а
указательный палец приподнял пряжку, точно проверяя ее на прочность.
— Не понимаю, о
чем идет речь, — выдала я, охнув и покраснев.
Машина неслась
по городу на огромной скорости, выдавая буйный нрав водителя. Преподаватели, да
еще и по литературе разных эпох не должны гонять по городу. Тем более не должны
подвозить студенток до дома и трогать их за интимные места. И пусть джинсы, как
и ветровка, все еще оставались на мне, я чувствовала себя голой под
проницательным взглядом нереально голубых глаз Валентина. Он раздевал меня
взглядом. Черт возьми, это возможно!
— Прекрасно
понимаешь, — сообщили мне. Вторая ладонь вернулась на руль, и я вдруг
почувствовала себя обнищавшей. Поймала себя на жуткой мысли, что действительно
хочу большего. Впервые в жизни
невероятно сильно. — Твой потрясающий рассказ тому подтверждение.
Я снова поерзала
на сиденье. Бросила взгляд на Валентина и поняла, что отпираться бессмысленно.
Он точно знал, кто написал этот идиотский рассказ про шариковую ручку. Больше
того, у нескромного текста должны быть последствия. Но только какие?
Не отдавая
отчета своим действиям, расстегнула верх куртки и стащила с шеи шарф, положив
на сиденье. Подарок от мамы на день рождения как будто душил, взывая к совести.
Требовал немедленно выйти из машины и больше никогда не позволять нахальному
преподу подвозить до дома.
Вот только моя
неожиданно пробудившаяся чувственность молила об ином. Я буквально пожирала Валентина
взглядом, не упуская из виду ни одной детали. Все происходящее сейчас казалось
дивным сном, сбывшейся фантазией. Казалось, сейчас открою глаза — и окажусь в
унылом городском автобусе, сидящей рядом с какой-нибудь ворчливой бабулькой.