Хм, попахивает междоусобицами. Обычное дело для такого времени,
вроде бы. Но у Эли все-таки расспрошу об этих Ратарри.
После обеда деревню потрясла новость: в Блоррох пожаловали
Чёрные гончие. Услышав обескураженный шёпот селян, ползущий из уст
в уста, я похолодел.
Алариэль.
Неужели взяли след?
Пытаясь не выдать своё нервозное состояние, прошёлся по деревне,
заглядывая всюду, где только могла отыскаться Эли. Мне нужно было
предупредить ее об опасности. По пути к последнему из
предположительных мест, я столкнулся с гончими.
Пятеро бравых воинов по два метра в плечах, обличённых в литой
чёрный доспех. Из наплечников торчали стальные шипы, а длинный
плащ, колышущийся ветром, крепился к груди застежками, в виде
человеческих черепов. Верх нагрудника исписан рунической надписью,
а низ повторял анатомическое строение пресса. Перчатки кожаные,
сменённые лишь для удобства. Искусно выделанные наручи
инкрустированные чёрными самоцветами, защищают руку от запястья до
локтя. Ноги и ступни укрывает тот же литой доспех, покрытый мелкой
рунической письменностью. Лица скрывают шлемы, сквозь глубокие
тёмные прорези которых, не видно глаз.
При моем появлении, все как один, повернулись на звук шагов, и я
заметил за спинами необыкновенные мечи. К сожалению, детально
рассмотреть их не удалось, но такое мне прежде точно не
встречалось.
- Что ты тут делаешь? Всем жителям велено немедленно собраться
на площади, - прозвучал загробный голос одного из бойцов. Из
решётчатой прорези у рта потянулась струйка плотного дыма, будто
кто-то разлил жидкий азот.
- Я...эм...работал в поле... не слышал о сборе, - простецки
развёл руками, демонстрируя перепачканную землей одежду.
Никакой реакции у собеседников мой придурковатый вид не вызвал.
Вроде бы. Тяжело вести конструктивный диалог, когда не видишь лица
или хотя бы глаз.
- Ну, эм... я пошёл?
Один из них что-то рявкнул на незнакомом языке своим дружкам и
тот, что уличил меня в неисполнении приказа, подошёл вплотную,
обдавая «жидким азотом» из ноздрей и рта. Он медленно поднял руку и
взял меня за подбородок, проворачивая голову то в одну, то в другую
сторону.
Как коня на рынке разглядывают, честное слово.
Протест созревал где-то на дне желудка, а кулаки зачесались
желанием выбить из товарищей вседозволенность. Смирно стоять на
месте и терпеть пренебрежительной отношение к себе меня заставляла
лишь одна мысль: а что если, мое лицо показалось им знакомым? Это
покручивание головы в разные стороны и задумчивое молчание были
несколько экстравагантны. Не думаю, что они так разглядывают
каждого сельского мужика.