Так что я стоял смирно, стараясь изобразить на лице искреннее
изумление и даже благоговейный страх. Последняя эмоция для них
точно самая привычная и часто встречающаяся. Гончий продолжал
разглядывать мое лицо, а я радовался горящему фонарю под глазом,
ссадинам и порезам, испещрившим всю кожу, да повязке, скрывавшей
собой одну треть головы. С таким гримом меня и родная мать бы не
узнала...
- Откуда у тебя все эти раны?
- Упал.
Новая короткая стычка между воинами отвела от меня внимание. Я с
облегчением выдохнул и хотел было обойти их сторон, чтобы
продолжить поиски, но тяжёлая рука в перчатке легла на мое
плечо:
- Площадь в другой стороне.
- Ах, да, точно. Перетрудился.
Пришлось идти к площади, перестав искушать судьбу. Объективно: с
этими громилами в супер-крутом доспехе не справиться и вдесятером.
И это они просто устрашающе постояли.
В сердце Блорроха, оглушённым ладошкой насекомым, стоял народ.
Жался друг к дружке, словно это могло их как-то спасти от
мордоворотов. Кельвар, как всегда, чрезвычайно недоволен и
обступлен со всех сторон своими людьми. Они, к слову, настроение
ярла разделяли и были чернее тучи.
Я бегло оглядел площадь, но Эли в толпе не отыскал. Значит ли
это, что она, предчувствуя скорое появление гончих, просто
растворилась? Хотелось бы на этом надеяться, равно, как и на то,
что ее отсутствие никто не выдаст.
С появлением на площади гончих, шорох голосов стих. На фоне
присутствующих они резко контрастировали, словно сошли с киноленты
какого-нибудь темного фэнтези. Не будь я днём ранее в Разломе,
подумал, что мне все это привиделось. Настолько они выпадали из
общего антуража.
Заложив руки за спину, гончие важно прошествовали вдоль
толпившегося в ужасе стада, откровенно не понимающего причин их
появления здесь. Впечатлений селянам за последние несколько дней,
боюсь, хватит на остаток жизни. Да и мне тоже.
Когда они обошли нас со всех сторон, двое из них щелкнули
пальцами, и рядом материализовались две чернильные тени высотой в
человеческий рост. Размытые края существ колыхались в воздухе,
словно от них исходил пар. Крупная голова и туловище настолько
тёмные, что впору сравнить с чёрной дырой, попав в которую не
вырваться даже маленькому лучику света. На вытянутом лице из
овальных глазниц и рта тянется тот же дымок, что и у гончих,
заставляя шкуру вставать дыбом. Нижних конечностей нет за
ненадобностью. Тени парят над землей.