И повёл воинов за собой.
Замечены мы были сразу. Динамика битвы несколько замедлилась.
Воины уделяли внимание не противнику, а новым фигурам появившимся
на арене, пытаясь предугадать наши намерения. Приближаясь к ним, мы
набирали скорость и вскоре неслись бегом за нашими всадниками,
выпустившими стрелы в Когррагов. После успешного исполнения первой
задачи, они сворачивали перед носом противников и шли по
касательной, выныривая сзади. Следом за «конницей» в самый эпицентр
битвы ударил кулак разъярённой и охочей до крови пехоты. Дикари
ненадолго замерли, дивясь происходящему, но затем пришли в себя и с
новой силой продолжили сражаться.
Присутствующие быстро смекнули к кому на подмогу подоспел наш
отряд. И потому Дикари стали смелее и раскрепощеннее, а Когрраги
теряли энтузиазм, оценивали свои шансы пуститься наутёк и
продумывали пути к отступлению.
В запале битвы неистовый рык берсерков сливался с рычанием
тигров и варгов. Скрежет металла и лязг сошедшейся стали задавали
свой особенный ритм битве. Когрраги, пытающиеся отступить, были
зажаты в тиски с двух сторон, без единого шанса на спасение.
Эйвар, Аголон и я бились плечо к плечу, уверенно убирая со
своего пути врагов. Где-то неподалёку Бруни вырубил зазевавшегося
воина лбом и продолжил махать тяжёлым топором, будто он ничего не
весил, а руки не чувствовали усталости.
Из общей массы взглядом я выцепил двух лидеров, что долго
беседовали перед боем. Они наконец добрались друг до друга и никто
из них уступать сопернику был не намерен.
Вождь Дикарей восседал на огромном чёрном с сероватыми полосами
тигре, в разинутую пасть которому поместился бы и бегемот. Он ловко
управлялся с длинным мечом, был подвижен и ловок, благодаря
легкости и немногочисленности доспеха. Правитель Когррагов
напротив, экипирован с головы до кончика большого пальца на ноге.
Размахивал тяжеленной секирой, вызывая уважение к своему боевому
коню, выдерживающему всю эту ношу.
Тигр кружил вокруг противника, вовремя отскакивая от острия
секиры, не позволяя ранить ни себя, ни своего хозяина. Испуганно
ржущий конь на его фоне выглядел худым, тщедушным и неповоротливым
животным. Противники успели обменяться лишь несколькими
парированными ударами, прежде чем невесть откуда взявшаяся стрела
Когррага поразила шею тигру. Зверь заревел и рухнул на бок,
придавливая ногу своему наезднику.