— Ну а у тебя?
— А что у меня? — не повел и бровью. — Невест хватает.
Слезы лить устанешь.
— А она как же? — голосом выделила «она», чтоб сразу
понял, о ком я.
— Кто? — сделал удивленный вид, но я-то видела, как
пальцы крепче кубок сжали.
— Та, чье имя называть запретил.
— Тебе до нее дела быть не должно, — грохнул по столу,
поставив кубок, и дышал тяжело, будто не за столом сидел, а в гору бежал.
— Отчего же? — подалась вперед и тоже прищурилась. — Меня
о Торвине выспрашиваешь, так и сам расскажи.
Вместо ответа поднялся хозяин вулкана, подошел ближе,
навис надо мной. В темноте только и видела, как глаза его мерцают красным.
Протянул раскрытую ладонь.
— Пойдем. Пришло время.
Ежели думал, что молить начну, то ошибся. Улыбнулась,
приняла протянутую руку и поднялась, не отводя глаз от хозяина вулкана.
— А я уж заждалась, жених.
Губы Редрика улыбка искривила. Словно улыбаться и вовсе
не умел. Длилось это, однако, миг, не дольше. Потом привычно свел брови, сжал
мою ладонь в своей и повел в чертог огненный.
Когда стали вниз спускаться, к корням горы, старалась страх
удержать и не начать молить рассказать, куда ведет. Вопросы так и царапали
горло. Потом успокоилась. Что толку... Скоро и сама все узнаю.
В нишах лестницы чаши с огнем полыхали, освещая дорогу, но
от волнения я то и дело запиналась. Когда в третий раз едва не упала на
неровных ступенях, замерла. Обернулся хозяин вулкана.
— Никак передумала, — произнес уверенно.
«И не мечтай!» — подумала, вслух же сказала:
— Я все ноги себе сбила на этой лестнице. Ты или
медленней веди, или...
Не договорив, ойкнула, когда крепкие руки меня от пола
оторвали. А через миг оказалась прижата к широченной горячей груди хозяина
вулкана.
— Так-то по нраву тебе будет, невеста? — спросил тихо.
Но язык к горлу прилип, а все слова горохом из головы
высыпались, и смогла лишь кивнуть. Чувствовала только аромат нагретой смолы да
как сквозь платье кожу обжигает. А хозяин вулкана все продолжал спускаться. Так
гораздо быстрее дело пошло. Казалось, и не весила я для него ничего. И было б
приятней, ежели б и впрямь к алтарю нес, а не на смерть. Но выбирать не
приходилось.
Опустилась ему на грудь, прижалась щекой к обнажившейся теплой
коже, там, где ворот рубахи съехал. Не сдержавшись, ткнулась носом, втягивая
запах хозяина вулкана — тлеющих угольев и ароматного дыма.