Я тоже до сих пор живу одна: без
мужа, без семьи, без детей. Даже рыбок не завела, так как даже за
ними нужен постоянный уход, а я, с моим диким образом жизни, дать
им этого не в состоянии. Редкие встречи в элитных ресторанах с
постоянно меняющимися мужчинами разного веса, разной внешности,
разного возраста, но с примерно одинаковой заработной платой,
только чтобы не проводить очередной, пустой и страшный, вечер в
одиночку дома или в баре, работа, выгрызенная у судьбы зубами,
должность, полученная разными, далеко не всегда честными, путями,
долгожданный и заслуженный престиж, хорошие по нынешним меркам
деньги на нескольких банковских картах в разных банках и шикарная
многокомнатная квартира с евроремонтом, в которой постоянно хочется
выть от бесконечного, въевшегося в кровь одиночества и душевной
боли.
Эх… Многие мечтают о такой жизни, как
у меня, сытой и внешне беспечной, когда не нужно выбирать, съездить
ли раз в три года на отдых в деревню или заплатить за учебу
старшему ребенку, а я… Я в свое свободное от дел время зачитывалась
историческими романами и любовной фантастикой и страстно желала
оказаться когда-нибудь в следующей жизни на месте какой-нибудь
глупенькой графини или герцогини с любящим заботливым мужем и
стайкой послушных детишек рядом, чтобы жить легко и безвольно,
когда окружающие тебя люди постоянно вместо тебя решают не только,
какое платье из твоего многочисленного гардероба тебе надеть на
вечер, но и кому мило улыбнуться при встрече, а мимо кого пройти и
не заметить.
Так, все. Что-то я засиделась уже.
Пора заканчивать копаться в душе, жалеть и мучить себя. Двенадцатый
час все же. Завтра вставать в пять. Спаточки, Ирочка, спаточки.
Ирма:
- Ирма, дорогая, не забудь,
пожалуйста: сегодня вечером мы идем в театр.
- Да, Ваше Сиятельство, как
прикажете, - я, покорно опустив глаза к полу, сделала вежливый
реверанс и с позволения мужа направилась к себе в сопровождении его
слуги.
Доведя меня до моей комнаты, слуга
почтительно открыл дверь, помог войти и удалился. Молчаливые
горничные, встретив внутри свою госпожу, проворно сняли с меня
пышное платье молочного цвета и утягивающий корсет, скрывавший мои
пышные не по годам телеса, с показным почтением уложили в широкую
мягкую кровать с несколькими перинами, и я наконец-то осталась
одна.