И вот мой так называемый отчим звонит
мне сегодня.
Я набрала нужный номер.
Виктор был в стельку пьян, что, в
принципе, и не удивительно. Выпить он любил всегда. С трудом, но
все же мне удалось понять из его несвязного бормотания, что мать и
брат погибли три дня назад: купались в реке, Лёня начал тонуть,
мать попыталась его спасти. Не получилось. Вчера были похороны. Мой
отчим скорбел, конечно, но волновала его не только смерть жены и
ребенка. Еще он справедливо опасался, что злая падчерица отберет у
него квартиру, купленную когда-то Николаем Ираклиевичем Большаковым
за пару лет до свадьбы и оставленную им, как наследство, для
любимой дочери. Непризнанному горе-художнику очень уж не хотелось
возвращаться в свою небольшую комнатку в старом общежитии.
Положив трубку, я некоторое время
сидела, бездумно уставившись в одну точку. Чувств не было совсем.
По идее, я должна была сейчас ощущать горе и боль, должна была
плакать, но в душе царила пустота. Видно, все, что только было
можно, я выплакала еще тогда, два года назад, перед Новым Годом в
одиночку методично напиваясь в своей шикарной многокомнатной
квартире.
Через несколько минут я подняла
рубку:
- Аннушка, позови мне Венечку.
Венечка был нашим юристом,
тридцатипятилетним мужчиной небольшого росточка, с хитрыми синими
глазами и кудрявыми черными волосами, пышной короной окаймлявшими
его худое, подвижное, остроносое лицо. На работе он вот уже
несколько лет подряд упорно изображал из себя человека
нетрадиционной сексуальной ориентации, хотя я самолично три года
назад присутствовала на его свадьбе с моей бывшей однокурсницей и
хорошей давней приятельницей Светкой Чернышевой. Через год у них
родилась двойня. На мой прямой вопрос, зачем он постоянно мается
дурью и упрямо косит под гея, он тонко улыбнулся и пояснил, что в
таком образе от него не ждут никаких гадостей, наивно полагая, что
держу я его исключительно из жалости («толерантности», как он тогда
выразился). Что ж, возможно, в этом был свой резон. Но, несмотря на
свою необычную внешность и постоянные странности в поведении, в
открытую демонстрируемые перед нашими партнерами и клиентами,
Венечка был знатоком своего дела, законы помнил практически
наизусть и интересы компании отстаивал каждый раз, как свои
собственные.
- Звали, Ирина Николаевна? – В дверь
просунулась знакомая кудрявая голова.